МЕРЗОСТЬ
В лиловом океане плывет скумбрианелла,
Ее глаза полны тоскливой скупинозы
И ждет в сковороде ее дикарь Камбелла,
Пытаясь вырвать тщетно саднящую занозу.
В непроходимых джунглях кричат альгапиносы –
Чем действуют на нервы несчастному Камбелле –
Уже не первый день страдает от поноса,
Поэтому не может пойти к любимой Стелле.
А Стелла не скучает – проводит время с Гаем,
Который энергично пытается сожрать
Ее очарованье, запив лениво чаем,
И друга что страдает бессовестно предать.
Живут как сукодралы давно и не мечтают
О чем–то большем в жизни и тем обречены;
Когда–то размножаются, едят, пищат, линяют,
От сути настоящей судьбой отречены –
Не ведают об оном – и ладно – все равно –
По–своему несчастны, довольны или счастливы –
Лишь было б удобрение земле – то бишь гавно
И самки чтобы были попроще и податливы.
Скумбрианелла – тварь со скупинозой вместе –
Зараза – ускользнула – сковорода пуста
И не с чем–то пойти Камбеллушке к невесте –
А не подмажешь – хрен… получишь – жизнь проста;
А Гай уже добрался до Стеллы – сволочь падкая
И та уже забыла про прежнего дружка –
Картина получилась примерзкая и гадкая,
Как вылезший из ануса червь словно как кишка.
ХАОС
Здесь завыванья ветра,
Здесь злобное веселье,
Здесь дерзкие сомненья
Терзают по ночам,
Здесь ненавидят мэтра,
Приветствуют безделье,
Враждуют поколенья
И процветает хам.
Здесь справа что налево,
Внизу что наверху,
Где холодно – там жарко,
Гнилой незрелый плод;
Здоровье «заболело»,
Мозги же лишь в паху,
А блеклое так ярко,
Горит небесный свод.
Здесь женщины распутны,
Мужчины – негодяи,
Их дети же ублюдки,
Нет ценностей святых,
А помыслы преступны –
Никто не обвиняет,
Хоть издевайся сутки;
Пристанище больных
Душой и телом «трупов» –
Придурков, изуверов,
Которыми кишит
«Смердящее болото».
Глаза лишь пялит тупо
Ревнитель беспределов
На сердце что болит –
Ведь переделать что–то
Так хочется ему
Бывает иногда
В злом мире дуболомов
И извращенцев сути,
Но нужно все кому
Где жизнь то ерунда
И где не слышно стонов
В дрянной порочной мути
Животного разврата
И краха идеалов
Где в мерзость превратилась
Сама Любовь – беспутна;
В признаньи только злато
Средь форменных шакалов
И гнусность испражнилась,
Которая доступна
И этим привлекает
Людей что низко пали,
Уверовав в безгрешность
Стираний всех основ,
Что жизнь сама слагает
От колыбельной дали,
А страшная поспешность
В свержении азов
Ведет в тупик крамольный
Жестокости триумфа
Где нет границ безумству
Бесящемуся в волю
И Человеку больно –
Удар похлеще кунфу –
И памятник кощунству
Воздвигнут добровольно
Наместниками хаоса –
К нему Земля стремится
Быть может неосознанно,
Но как неотвратимо
И в этом сущность казуса
Что слишком долго длится;
Столетия спрессованы
Истории что зрима
Лишь ради подтверждения
Скупой и мрачной мысли
Что все идет к тому
Как описал провидец,
Но может быть прозрение
Спасет пока не скисли
И остановим тьму
В которой очевидец
Не сможет отыскать
Ни друга, ни себя
И содрогнется в ужасе
Кошмарного исхода,
Но только б не устать
Творить добро, любя
В неблагодарном «уксусе»
Презренного народа.