Я играл роль бога в небесной оде,
Играл воплощенье безлетной силы.
Потомка смерти в бессмертном роде,
Творец живого в немой могиле.
Я пал на землю, как падают камни.
Пал в пустоту людского царства.
И от паденья остались раны,
Я взвыл от боли, я взвыл от яда.
Я жил в пещере, питаясь мясом,
В людских пороках, в людских страданьях.
Я был пророком, и ясным взглядом,
Я видел вечность, среди незнанья.
И падшим богом, чужими ртами,
Я наречён был. И состраданье,
В моих мечтах. Моими снами.
Я пал в забвенье, я пал в терзанье.
Сто войн проплыло, и вечность с ними,
В чулане ада, на ключ закрылись.
Сто жен на дыбе свечёй убили.
Сто раз всё это, во мне забылось.
Я крылья прячу, от чуждых взглядов,
Свои полёты, в миры безгранья.
И ярких гроз, седых раскатов,
Я помещаю в мои страданья.
Я жил. И прежде живу не зримо.
Я тот что помнит, и тот что верит.
Я часть души, что льдом застыло.
Я верю сердцу, оно всё стерпит.
Я бесконечен, и в этом правда.
Всей лжи, всех масок земного театра.
Иной пастух, иного стада.
Бессмертных глаз, и слёз из яда.