Я стою на траве. Под ногами мчится метро,
сотрясая землю, словно с собою зовет меня.
Отвечаю: нет. Ведь уехать куда-нибудь не хитро,
только этим я не могу ничего менять:
ведь куда ни уйдешь - все так же уйдешь одна,
твоим именем будет чужое для всех "она",
неизменно мучительным - время ночей без сна
до другого дня.
Кое-где в доме напротив горят огни -
так безжизненно, и безмолвно, и вовсе не
согревая. Но тем и находят отклик во мне:
я сейчас безмолвнее, чем они.
Над моею памятью тихо трава растет,
впереди меня - небо сходит к вечерней стене.
Где-то за ней, в доме напротив, тот,
с кем когда-то мы были вдвоем в непристойном сне.
С кем друг друга презрением благодарим сейчас,
кто при встрече мне не кивнет,
кому я не подам руки...
В мире высоких страстей никто бы не принял нас
и полудетские письма и дневники.
Над закатным проспектом дымят силуэты труб,
ветер гонит листья стучаться в чье-то окно.
Мир ужасно бесстыден и, кажется, так же глуп,
только выбора не дано.
И с нелепостью,
несправедливостью,
глупым злом,
что создали эту историю - примирюсь.
Но пока я смотрю на чужой мне осенний дом,
и нелепость кажется горькой.
Не гордо? Пусть.