Вот он я - гуттаперчевый мим.
Вот моя невеликая тайна -
я устал переделывать мир
для счастливого в нем обитанья.
Нету сил, применяясь к нему,
улыбаться раскрашенной рожей -
я себя у него отниму,
скрывшись в белых кулисах пороши.
Было так – каждый нерв ликовал.
И светилось, и жгло, и щемило...
А теперь горше леонковалл.
И грызет за грудки ишемия.
Верил я в пасторальный мотив -
мол, добро и любовь, и свобода.
Не заметил, как этот наив
обернулся безумьем испода.
Биться в нетях, бояться шлепков,
рвать в лапшу перебитые жилы
за отрыжную медь кошельков,
за смешок, колыхнувшийся в жире...
Анно домини две тыщи пять -
год-бодун, понедельник, расстрига...
Мне суметь ли тебя дощипать
до курантов шампанского мига?
Я отказник от вер и надежд.
Черт к душе припечатал копыто.
Здесь предательный правит падеж
и глаголы совравшего вида...
Ухожу, доиграв эту роль.
Шар земной сквозняком раскачало.
Снег идет. Анно домини ноль.
И, быть может, удастся – сначала.