искалеченный солнечный зайчик находит подложку,
растекается лужицей… в сдвинувшем брови окне
умирает беззвучно, нелепо, почти понарошку -
как до нищих снисходят блаженные духом во сне…
а святой Августин согрешил с непорочной Августой –
и теперь, напоённый соитием, ноет романс;
а она - растворяется в плавно ласкающей грусти,
заплетая наивную душу в хмельной декаданс…
умирают слова, отдаются нещадно, наощупь,
на слепую удачу – и не о чем больше жалеть…
угасают надежды – и телу становится проще
копошиться в усталой, горячей и влажной петле…
улыбаясь, стекает бессильно на белом и голом
и немного простуженном ложе, вбирая толчки,
беззастенчиво юный, любовью клянущийся соло
искалеченный зайчик бессмысленно красной строки