*посв.
Замолчу… стану самою остановочной…
Поздним вечером, ждать автобуса тёмно-красного,
покачиваясь на вере своей веревочной,
с вываленным языком атласного
противоречия. Что мне осталось – марево,
заикание, как последнее - гонево…
Всё равно тишина моя – ты не тронь его,
разговаривай со мной, разговаривай…
Как с психически слабою – постижением тайного,
ты кивай мне в ответ мелодией Кинчева
и пока я буду искать крайнего,
потихонечку мой табурет привинчивай…
В закипающей ярости вертятся, кружатся
мысли уставшие. Это вечное варево….
Не бросай меня птица, немая от ужаса,
разговаривай со мной, разговаривай…
Но в стальной тишине… Мою смерть съевшая,
своим бронзовым клювом, как чужим вниманием -
всё молчишь и молчишь ты, ох*уевшая -
от любви… исцарапанной пониманием…
А с картин на стене раздаются овации
и с ладошек гуашевых только пыль…Одаривай
даже тем, что нельзя мне, после операции,
но -
ты разговаривай со мной… Разговаривай –
нитевидными пульсами, плачь, попискивай…
Пусть потом мы исходом детонации -
через круглые окна администрации,
перекинемся взглядами и записками…
Только небо моё… не покинь… золочённое…
Своим голосом весною его………. Затаривай….
Я из комы шепчу тебе – обреченная:
«разговаривай со мной птица… разговаривай…»
Вот и всё… вот и самою остановочной…
Автомат. Номер - Господа, Бога Нашего…
Вдоль по линии по веревочной -
перезванивать…. Переспрашивать…
Локти трогают всё советчики:
«перестань уже… не заваривай!»
Но…-
может просто автоответчиком,
разговаривай со мной… разговаривай…