Предисловие
Сергей Фаустов для меня - человек-загадка. Да, знаю, что он пишет литературные и критические статьи, вроде бы занимается преподаванием, живёт в Вологде... Настоящая фамилия? Казалось бы, чего проще - взять и спросить его самого - Сергей, кто Вы? Но в виртуальном общении есть своя прелесть. Пусть будет Фаустов. Да хоть Мефистофелев! Потому что чаще всего мне совершенно не хочется знать, чем мой собеседник занимается в реальной жизни, ведь гораздо интересней узнать его мысли. А Сергей Фаустов умеет мыслить нестандартно. Я предлагаю читателям текст своей беседы с ним, сделанной в конце октября. Уверен, что у вас возникнет немало вопросов к Сергею (возможно и ко мне) в конце чтения. А потому - милости просим, спрашивайте, дамы и господа!
Павел Самсонов, редактор журнала «Круги»
П.С.
Я как-то недавно составил для себя список двадцати величайших русских поэтов (вслух мы отрицаем всякие рейтинги, но запрещённый самим собой плод сладок вдвойне). Вы знаете, более 50% из них оказались по происхождению не совсем русскими. И тогда я задумался вот над чем: на развитие русской поэзии, как и поэзии вообще, оказали в своё время немалое влияние древнеримские и древнегреческие поэты, всякие там Овидий, Софокл или Лукреций, позднее – Гёте, Шекспир, Шиллер, Байрон, Гейне, Бодлер, Верлен, Рэмбо... с Запада пришли символизм, футуризм, авангардизм... то есть, русская поэзия никогда не являлась "чисто русским проектом". На мой, естественно, субъективный взгляд.
А на Ваш субъективный взгляд, что такое русская поэзия и что такого особенного есть (если есть) в русском поэте?
С. Ф.
Мой сын, учась в 9 классе, писал сочинение о "Горе от ума". Он у меня спрашивал совета, я ему говорил, что Чацкий, как образованный человек ездил в Европу, знал обо всех научных открытиях, которые в 20-х годах XIX века происходили, поэтому он настоящий герой на фоне всех остальных антигероев пьесы. После проверки учительницей сочинений сын сказал, что все в классе вместе с ней обсмеяли его по этому поводу - никакой Европы в путешествиях Чацкого не было и не надо было впутывать сюда какую-то науку. Так как у меня это был экспромт, то я подумал, что получился прокол. Но мысль несколько дней не давала покоя и я решил выяснить, был ли все-таки Чацкий в Европе или нет. Слишком уж большой разрыв между Чацким и московским болотом того времени. Ведь в то время начался век паровых машин (Джеймс Уатт), электричества и магнетизма (Фарадей), новой экономики (А. Смит). Пушкин знал обо всем этом. Чацкий, тоже зная об этом, уже был другим человеком, с иной ментальностью и был обречен на непонимание и провал в московской среде. Горе не в том, что он просто умен, а в том, что он уже мыслил другими категориями, другими межличностными отношениями, которые диктовала технология. Он получил европейскую прививку образованности и культуры. Должны же быть какие-то намеки в тексте и я начал было читать пьесу, но мне не пришлось ее перечитывать. Открыв том "всемирки" на 808 странице, в комментариях, я увидел написанное черным по белому: Чацкий "ездил в Европу и затем вернулся в Москву".
Когда говорят, что русская литература 19 века существует сама по себе, как чисто национальное достояние, этому верить невозможно. Русская литература развивалась вместе со всеми: английскими инженерами, обеспечившими промышленную революцию, французскими физиками, немецкими химиками и математиками. Для меня это интересный исследовательский материал – вычитать в русской классической литературе предвестники последующих научных открытий. То, что они там есть, в этом можно не сомневаться.
Искусство и литература идут чуть-чуть впереди науки. Технология научной работы медленнее искры Божьей. Научная работа требует доказательств, а метафора нет. Поэтому новое знание быстрее появляется в литературном журнале, чем в научной статье. Русская литература - феномен той же природы, что британская промышленность и техника, они параллельны и неотделимы друг от друга. Бог дал возможность людям проявлять свои таланты, и не наказывал их ни войнами, ни катастрофами, ни бедствиями. Романтики начала 19 века остроумно говорили о провидении: "если наша жизнь есть сон, то есть кто-то, кому он снится…".
Россия проявила себя в литературе. Таков ее главный вклад в цивилизацию и культуру в ее широком понимании. Вашу фразу "...русская поэзия никогда не являлась "чисто русским проектом" я продолжу - потому что она была частью "общего проекта" Бога в 19 веке. Именно, повторяю, часть общего проекта.
На вторую часть вопроса, что есть особенного в русском поэте, я отвечу так. Особенность эта обусловлена добротностью и традиционно высоким качеством, уровнем, глубиной, психологизмом, лиричностью, выразительностью и так далее. Всегда привлекает мое внимание лондонский Пушкинский фестиваль, на котором поэты со всего мира представляют на конкурс свои стихи, посвященные какой-нибудь пушкинсткой строке об Англии. Вот где проявление традиции и новаторства одновременно! Очень интересная поэзия. В этом смысле русскую поэзию надо развивать так, чтобы это был непрерывный всемирный фестиваль. Интернет дает такую возможность и мы к этому сейчас подошли вплотную. И сам собой всплывает ответ: русский поэт - это участник праздника русской поэзии.
П.С.
Кстати, о Чацком. А не кажется ли Вам, что за прошедшие без малого двести лет ничего не изменилось? Сейчас люди с иной, назовём её «западной», ментальностью не обречены на провал (не о бизнесе речь, разумеется) в России, особенно, когда речь идёт о провинции? Мне, например, кажется, что российская ментальность непобедима.
C.Ф.
Обречены. На провал. Сейчас в России, особенно в провинции, негласно очень распространена известная поговорка: "Если такой умный, почему ты такой бедный?" Негласно, потому что никто ее не "озвучивает", но так поневоле думают. Когда такая мысль приходит в голову энергичным молодым людям, их никакая сила не заставит остаться в Вологде, они рвутся в Москву и там себя находят. Таковы Даня Файзов, Дима Гасин, Ната Сучкова. Поэтому действительно, "российская ментальность непобедима", как в случае с Чацким, так и в случае с Обломовым. Тут еще много других "случаев" - и Акакий Акакиевич, и Тихон, и Молчалин, и... всех не перечесть. Вся русская ментальность в русской литературе, и даже 73-х летний социальный и общественный эксперимент не смог ее убить, так что можно быть спокойным.
П.С.
Вы сказали: «...русская поэзия никогда не являлась "чисто русским проектом"… потому что она была частью "общего проекта" Бога в 19 веке». В контексте 19 века, на мой взгляд, нужно говорить, прежде всего, о феномене русской прозы. О Гоголе, Толстом, Достоевском, Чехове, Тургеневе. Поэзия 19 века в России вряд ли достигла таких же вершин в мировом масштабе. Даже рассматривая литературное наследие стоящего особняком Пушкина, мы скорее отметим не его лирику, а драматические произведения, «Евгения», прозу. Что уж говорить о западных интеллектуалах. Тогда как именно на век двадцатый пришёлся подлинный расцвет русской поэзии.
Так какие виды на Россию были у «Главного менеджера» в 20 веке?
С.Ф.
Есть такое слово "синергетика". Синхронный - это значит одновременный, а синергетический - "одноэнергетический", то есть одна энергетика питает разные явления, общество, природу, человека. Единая энергия волнуется, как море, со своими периодическими впадинами и гребнями. Вот в 20 веке только самое начало века, belle epoche, и 60-е годы, они дали передышку цивилизации, когда можно было спокойно и плодотворно прожить, а остальные десятилетия были катастрофичны. И нынешнее десятилетие тоже. России и Германии пришлось хуже всех. Да, Польша еще, между молотом и наковальней. Помните, польский детектив, польская фантастика, фильмы Анджея Вайды, смятая, истерзанная Польша вдруг воспряла высоким духовным накалом национального самоопределения и культурной независимости. Для Германии пример - мой любимый Томас Манн, который в самые ужасные сороковые годы написал свои лучшие романы. Какая-то закономерность проявляется, когда гении возникают "благодаря", и когда гении возникают "вопреки". В девятнадцатом веке - благодаря, а в двадцатом - вопреки. Если существует эта закономерность, то в прошлом веке России была уготована судьба быть родиной великих поэтов.
П.С.
Вы, говоря о русском поэте, отмечаете, что его особенность «обусловлена добротностью и традиционно высоким качеством, уровнем, глубиной, психологизмом, лиричностью, выразительностью…». Но, скорее всего, то же самое можно сказать и о нерусских поэтах. Что, Мицкевич, Петёфи или Лорка не отличались лиричностью, выразительностью, глубиной, психологизмом и т.д.? Я бы сказал, что всё Вами перечисленное является вообще особенностью поэта. Но русского поэта от «вообще поэта» хоть что-то отличает?
Мандельштам, например, будучи совсем юным, писал:
В непринужденности творящего обмена
Суровость Тютчева с ребячеством Верлэна
Скажите, кто бы мог искусно сочетать,
Соединению придав свою печать?
А русскому стиху так свойственно величье,
Где вешний поцелуй и щебетанье птичье.
Я упрощу задачу. Кого скорей можно назвать русским поэтом, Блока или Есенина? Клюева или Мандельштама? Заболоцкого или Бунина? Цветаеву или Ходасевича? Твардовского или Пастернака? Вознесенского или Кибирова? Бродского или Рубцова? Может быть, ответив на этот вопрос, мы и выясним, в чём состоит «исключительная особость» русского поэта?
С.Ф.
Вопрос для меня трудный. Я не знаю готового ответа. Давайте для начала я процитирую моего дядю, Михаила Павловича Еремина, профессора Литературного института, известного и любимого многими поколениями писателей. Он умер в 2001 году, и в некрологе в одной из газет его назвали "акыном ХХ века". Я цитирую фрагмент из личного письма, которое он мне написал после прочтения моей "Харизмы вологодской литературы" незадолго до смерти. Книга ему не понравилась, и он пишет.
«... Разум - жулик. Это задолго до Чуковского сказали венские романтики. Впрочем, это верно только по отношению к разуму, забывшему о первородном грехе. Вся философия всячески старается оправдать это забвение. Стало быть, долой философию? Да, долой: чтобы человечество сохранило достоинство творения Господня, она должна стать богословием, смиренным (смирение есть отрицание первородного греха) богословием. Ты спросишь, куда деваться поэту?
Лучше всего спросить их самих. Величайшие из наших отвечают так:
Н.М.Карамзин. В молодости был руссоистом, а в зрелости стал верным сыном православной церкви.
В.А.Жуковский всю жизнь был верующим христианином.
А.С.Пушкин прошел мучительнейший путь от вольтерьянства к подножию Креста Честного (см. "Мирская власть").
Ф.И.Тютчев. Не с таким напряжением, как Пушкин, но тоже с великим мирским трудом освобождался от влияния германского философизма, пока не возложил все свои упования на "ризу чистую Христа".
Н.В.Гоголь. Стоит только без философского высокомерия прочитать его ответ на "знаменитое" письмо Белинского, чтобы понять, на какой высоте христианской мудрости стоял он в последние годы своей жизни.
Ф.М.Достоевский. Весь свой гений он посвятил обличению соблазна рассудочности.
Л.Н.Толстой. К православию он, по-видимому, так и не пришел, но искания его были все-таки религиозными.
А.П.Чехов. Он немало похвал расточил культуре (то есть цивилизации) но ведь и "Студент", и "Святою ночью", и "Архиерей" написал он же.
А.А.Блок. Христос в финале его великой поэмы - это Бог, что бы ни писали большевистские толкователи и их философские подпевалы».
Исчерпывающий ответ. Из него прямо вытекает, что Блок “более” русский поэт, чем Есенин.
Вот еще один фрагмент.
«Великих поэтов в мире не очень много; и везде, где они есть, обыкновенно один возвышается над другими великими. Он - величайший. У нас - это Пушкин. А великие? Тютчев, Лермонтов, может быть, Некрасов, Блок, может быть, Есенин. Николай Михайлович Рубцов - поэт милостию Божией, он - крупнее, значительнее, глубже многих, более, чем он прославленных: Баратынского, например, или Мандельштама; но, разумеется он - не великий. А Бродский? Когда он был гоним, мои ленинградские студенты доставляли мне все его стихи. Жалко было его, но от его стихов веяло таким же холодом, как и от стихов Сосноры или Кушнера. По отзывам специалистов, он хорошо переводил Т.Элиота - так хорошо, что по его переводам было видно: Элиот - не поэт. И это понятно: как мастера стихотворной речи, они, как сказал бы Остап Бендер, конгениальны».
Павел, я думаю, что приведение этих по сути готовых ответов на Ваши вопросы, показывает их, вопросов, правомерность. В приведенной выше иерархии, видимо Вознесенскому и Кибирову вообще нет места, они даже не "мастера стихотворной речи".
Что же касается меня, то вопросы ставят меня в тупик. "Разум жулик" даже не хочет задумываться над поиском ответов на них.
Я по своей природе эволюционист, и считаю, что русская идея не может бытовать отдельно, она все равно часть целого.
С другой стороны, сугубая русскость, вот та самая сердцевина, до которой Вы хотите докопаться, не лежит на поверхности, ее нужно извлекать (как это делали и М. П. Еремин, или Борис Парамонов, скажем), но я никогда этим не занимался, а импровизировать не хочу, у меня просто компетенции не хватает. Или интереса к этим вопросам, они мне кажутся неправильно поставленными вопросами…
П.С.
Вернусь ещё к одной цитате из Вашего ответа: «русский поэт - это участник праздника русской поэзии».
Если наше с Вами время и можно назвать праздником, то, сдаётся мне, не русской поэзии, а уж русский поэт наверняка – чужой на этом празднике жизни. Или у Вас есть основания для оптимизма?
С.Ф.
Среди многих веселых праздников есть один особый, он называется "пир во время чумы". Нынешний праздник русской поэзии именно таков. Свистопляска. вакханалия, ерничество, скоморошество, цинизм, дремучесть, бескультурье, безграмотность. недотепство, бесталанность, необразованность, засилье мата, эротики, примитивизма. Но поэты здесь ни при чем. Общество одинаково не слышит ни самых убогих, ни самых талантливых. У общества нынче нет такого свойства, способности под названием - услышать, или прочесть. Общество не дает знака о том, кого оно слышит, поэтому поэты пишут только для себя. "Прочти меня, как я тебя" - формула их взаимоотношений.
П.С.
Не знаю как у Вас, но у меня есть предчувствие, что период вакханалии заканчивается. Я вижу, насколько велика среди сегодняшней постсоветской молодёжи тяга к образованию. Несмотря на повсеместное нашествие масскультуры, молодые люди читают (что уже здорово) и читают хорошую литературу. Среди них много людей открытых, незашоренных, умных. Стремление ли выбраться «из грязи в князи» ими руководит, крепость ли старых традиций, что-то иное, не в этом, наверное, суть. Сужу по Киеву и Одессе, где я бываю чаще, по Москве, где я был совсем недавно.
А что в провинции? Неужели-таки болото? неужели надо бежать?
С.Ф.
Дураков слишком много. Наверное, их везде много, но я больше всего сталкиваюсь с дураками провинциальными. От дураков польза великая – они показывают новому поколению, как не надо жить. Дети не будут жить, как их родители. Лет через 10 – 15 в России будет совершенно новое поколение, родившихся в результате нынешнего бума, и это будет интересно. Вот на то поколение у меня надежды есть. А на нынешних молодых пока нет. Но ведь время быстро пролетит.
П.С.
Вы, если меня не подводит информация, известный в своих краях литературный критик, я, правда, читал Вашу публикацию и в одном из толстых журналов ("Октябре", кажется?), но это, видимо, исключение из правил (поправьте, если я ошибаюсь). И Вы, кажется, первым заговорили о вологодском поэтическом феномене, точнее, Вы произнесли слово харизма, но мне захотелось от полутонов перейти к более буйным краскам. Скажите, есть на то основания?
С.Ф.
Я бы не сказал, что я известный в своих краях литературный критик. В местных изданиях я давно не публикуюсь (у нас взаимная неприязнь), а в каких-то московских изданиях за год две-три публикации бывает.
Действительно, в "Октябре" были опубликованы фрагменты из книги "Харизма вологодской литературы". Эту книгу я писал в 1997 году. Там были просто статьи критического характера о молодых поэтах, о новой литературе, которую никто не хотел замечать. Дело в том, что в Вологде исторически сложилсь мощная литературная школа. Писательская организация была создана еще А. Яшиным, в которую потом вошли все живущие в Вологде литераторы, среди них и В. Белов, С. Викулов, О. Фокина, Н. Рубцов, В. Астафьев и многие другие. Писатели были гордостью тогдашнего Обкома КПСС - "вот какие у нас писатели, мы привечаем их, даем лучшие квартиры в лучших домах - и никаких диссидентов!".
Около 10 лет назад, в середине 90-х , я решил показать, что да, хорошо, есть такая литература, но есть и другая, смотрите, вот талантливые совсем молодые поэты и прозаики, их тоже надо привечать, читать, выпускать их книги, развивать, помогать! Не им помогать, а литературе. У меня были тогда еще наивные представления. Однако общественные представления сложились так, что литература есть только та, которую одобрит В. Белов. Более того, сегодня сложилась прямо-таки бетонная и непрошибаемая "литературная" триединая структура: "власть-писатели-церковь". Власть дает писателям премии, писатели ни шагу от церкви ("литература - как вера в Бога"), церковь во всем поддерживает власть. Так только в Вологде!
Так что сегодня говорить о какой-то харизме и неприлично, и иронично. Поэтому, отвечая на Ваш, Павел, вопрос, говорю - может быть, раньше и были основания говорить о литературном феномене Вологды, во всяком случае, на нем можно было настаивать, как это делал я, но сегодня нет предмета разговора.
И вот почему. Молодежная поэзия никуда не делась, она есть, число людей пишущих огромно. Сегодня люди, особенно молодые, очень подвижны. Едва они заявили о себе, как уже куда-то уехали - в Москву, в Питер, Ярославль. В "Харизме" я много писал о вологжанке Нате Сучковой, как оказалось, не зря - только что вдобавок к своим многим титулам она стала "Королевой поэзии - 2005" в Коктебеле. А последние 5 лет она живет в Москве.
Картина типична. И очень хорошо. Так что "Харизма" закрыта, региональный фактор закрыт, нет местных флюктуаций и образований, средоточий талантов, а есть история, традиции и есть современность, the poets of nowadays, привязанные не к месту обитания, а ко времени.
П.С.
Вы прямо на корню губите мне прелестную тему для разговора! Попробую поупрямиться. Странно получается, 10 лет назад феномен был, а сейчас вдруг нет. Если есть признаки какого-то серьёзного явления, оно не может исчезнуть бесследно да ещё так скоро. Может его и не было? Или может наоборот, всё не так серьёзно и фонтан по-прежнему бьёт?
С другой стороны, отчего речь идёт о вологодской харизме, вон на Смоленщине были в своё время Исаковский, Твардовский, Рыленков, вспоминаю первое, что пришло в голову, с таким же успехом можно что-то вспомнить и про Орёл, Псков, Воронеж… Но мне почему-то хочется поверить именно в Вашу теорию, сужу хотя бы по Стихире. Вологодское представительство здесь более, чем внушительно. Представительство не только количественное, но и качественное.
Может и этот факт свидетельствует о Вашей правоте?
С.Ф.
Я рад тому, что успел, не опоздал обозначить "вологодскую харизму". Но теперь она ушла в историю. Мы с Татьяной Тайгановой живем не так далеко друг от друга, но встречаемся не чаще раза в год. Свои проекты у каждого. У каждого свои способы самовыражения. Сейчас можно было бы говорить об "иркутской харизме", о "смоленской харизме", и так далее. Или вообще не говорить. Представьте, "харизма московской литературы". Это уже на грани прикола.
Я не говорю, что литература умерла, или в упадке. Есть очень талантливые поэты. Например, Илья Тюрин, живший в Москве. Но общество, оно в переходном режиме, когда экстремальный индивидуализм каждого отталкивает всех друг от друга, и в лучшем случае поэт найдет себе лишь несколько десятков поклонников. У качественного фактора нет количественного подтверждения, а без этого невозможно явление.
П.С
А что можно изменить? Вы лично видите какие-то реальные способы изменить обстановку? Или стоит смириться и ждать, что само как-то образуется?
С.Ф.
Не так давно я ехал в такси, и по радио передавали советскую песню: «Человеку много ль надо? Чтоб в природе был порядок».
Из-за таких песен Советский Союз и рухнул.
Людвиг Больцман в свое время сформулировал не какой-то там домысел, гипотезу, а закон природы, второй закон термодинамики: «Природа стремится от состояний менее вероятных к состояниям более вероятным».
То есть природа стремится к увеличению степени неупорядоченности как наиболее вероятному состоянию. Поразительно, но подавляющее большинство современных политиков, глав государств, даже супердержав, этого не знают!
Прошу прощения за следующую фразу, но я действительно не знаю, как ее лучше выразить: парадокс в том, что уменьшение вероятности упорядочивания сопровождается ростом вероятности невероятного!
У России шанс есть, есть признаки, присущие такому скачку, трансформации, фазовому переходу, революции, можно назвать как угодно. Ясно одно - революция не романтико-эмоциональная и насильственно-принудительная, как в октябре 1917 года, а интеллектуальная, совершаемая работой мозга каждого человека, и лучше вообще без всякого участия гос -, дум -, и тому подобных структур. Людям надо меньше думать о власти.
Признаки, обеспечивающие возможность России быстрого скачка вперед, следующие: демо - и инфо - бумы, экономическая свобода и предпринимательская активность, питаемая низкими налогами, и сопутствующая всему этому законодательная поддержка. Все это у России есть.
Поддержка степени неупорядоченности сегодня - категорический императив развития и движения общества к комфортной и счастливой жизни.
Под неупорядоченностью мыслится жизненное кредо эгоиста – делай лучше себе и будет лучше другим.
Что же касается русской поэзии, то из-за роста вероятности невероятного, появление русского гения очень возможно. Пока же его нет, поэтому мы обжигаем глаголом не сердца людей, а свои собственные.