Я назвал тебя по имени,
в ушко дунул нежным шёпотом.
Мы тогда сидели в синеме,
я коленку тронул робко так.
Карандашиком заточенным
моего воображения
создал деву непорочную,
а тянуло на сближение.
С гормонального брожения
все во мне взыграло живчиком,
но слыхал, что уважение
и бесстыдство не уживчивы.
Уваженье - благороднее…
Вспоминаю: звали Леночкой.
А бесстыжий был угодней ей –
нагло гладил над коленочкой.