Она приходила к ним каждый день. В их маленькой двухкомнатной квартире всегда было накурено, никогда не имелся в наличии хлеб, и играла неизменная «Nirvana». Они пили чай, курили и разговаривали о призвании Рюрика и теории Достоевского. Их было трое: брат, сестра и их подруга детства. Одна из них умела играть Янку и понимала всю трагедию и боль оригинальных личностей. Другая, надев тельняшку и достав кипу листочков, исписанных мелким почерком, кивнув головой подруге, чтобы та исполняла басовую партию, начинала играть свои песни и петь чуть надтреснутым голосом. Он не умел играть, не любил новых знакомых и презирал профессоров, предпринимателей и деньги.
Часто, когда она заезжала по вечерам, сбежав от всего внешнего мира и отключив телефон, привозила свою флейту и, подмигнув, начинала настраиваться. Тогда, девушки брали вторую флейту и акустическую гитару. Сотни песен проносились перед ними и привыкшими к странной обстановке соседями. Они смеялись, иногда по делу, а чаще просто так, потому что было весело, легко и так привычно, что ей казалось – весь мир сомкнулся здесь, на этой маленькой кухне, где все сидели на полу, потому что места хватало только на два стула.
Каждый, кто находил их маленький домик, построенный в советское время, надежно спрятанный в кронах старых деревьев, ощущал необъяснимое чувство доброты, единства душ и какую-то утонченную красоту, присущую только этому, особенному дому. То, что он был особенный, не вызывало сомнений. Атмосфера, царившая там, была звенящей от радости, любви к жизни и настоящего, верного чувства. Это была дружба. В коридорчике всегда стояло много пар обуви – их дом никогда не был пуст. И все приходили к ним найти успокоение, достигнуть гармонии духа или просто отдохнуть. Она же всегда врывалась в этот «оазис» для того, чтобы не только взять, но и подарить. Ей безумно нравилось делиться своей радостью и счастьем. И больше всего с ними.
А потом, однажды, она пропала. Никто не знал где ее искать. Они даже немного расстроились, и на некоторое время в их доме поселились грустные разговоры и мысли. Одна из них забросила флейту, и некоторые песни в квартире больше не звучали.
А чуть позже появилась еще одна девушка, которая умела играть на губной гармошке. Она тоже стала ходить к ним каждый вечер. У них появились новая музыка. Исписанных листиков стало больше.
Пришла зима. А она так и не появилась. Пришло осознание, что умерло что-то очень важное и до безумия родное. Они любили всех и всех же радушно встречали. Но друзьями всегда считали только друг друга. Когда ушла она, поняли, что потеряли какую-то часть себя, часть этого сумасшедшего дома. Они не знали, кем ее считать, как назвать. Слов, чтобы описать ее, они подобрать не могли. Зато пришло новое чувство, а вместе с ним и новое слово. Очень больное. Это слово было печаль.
В итоге, все закончилось хорошо. Девушка вернулась. Они так и не нашли определения, чтобы охарактеризовать ее. Зато она теперь знала, кто эти люди. Они были ее маленькой «новой жизнью»!