Замело снегом дорогу,
Солнце по-зимнему ясно,
Поля, всё поля, косогоры...
Нет, здесь я, друг, не напрасно.
Пусть это место зовется
Киевом - западным градом,
Только в душе отзовется
Эта страна водопадом.
Знаешь, как сердце защемит,
Знаешь, как слёзы польются,
Здесь солнце по-русскому светит!
И слёзы здесь русские льются...
Холодного ветра немого
Здесь слушать давно уж устали,
Но нет ничего здесь чужого -
Как близки места эти стали.
Знаешь, я прожил недолго
В этих усталых, голодных,
В этих бездельно-свободных
Краях украинца родного.
Видел пороки и страсти,
Чувствовал боль и тревогу,
Но и теперь с содраганьем
Вспомнил к могиле дорогу.
Мы шли одинокой чредою
В великое утро святое,
Мы шли на могилу героя,
Плачь - слышно что-то родное.
Я обернулся - мать не сдержалась,
Костлявой рукой прикрывая слезинки,
Она как-то вся телом старческим сжалась,
На сщёках застыли слёз горьких крупинки.
Вот уж деревня - пустые дома лишь,
Злая бездомная лает без проку,
Что же ты, голая липа, то стонешь?
Полно уж, так уж ли ты одинока?
Рядом кладбищенских крестов вершины,
А за пригорком... поля и овраги,
А за оврагами - тюрьмы земные -
Шахты с людьми в беззаветной отваге...
А вокруг небо, а ночью и звезды
Ярко горят в тишине,
Они помогали и мне
В одиночества горькие годы.
Вижу чернеются в дымке морозной
Сотни беззвестных крестов;
Жить бы ещё... да уже слишком поздно -
Слышится гул душ умерших отцов.
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .