Остывали-застывали на снегу
небеса, звенели злобно, лишь задень.
А когда-то в них, предчувствуя пургу,
кувыркался беспородный рыжий день.
Подытожит всё без сантиментов ночь
перед тем, как во грехе ей пасть в кровать.
Крестик-нолик, крестик-нолик, немочь-мощь –
будет месяцем по окнам рисовать.
В этом городе незамужних принцесс,
мисс вселенных разных, барышень тверских
мгла проглотит только так, в один присест.
От такой напасти даже ветер стих.
Не встревожит долгим эхом жизнь в лесу,
зимний гость вот-вот примчит, наверняка,
любоваться, распускает как красу
ко всему уже готовая река.
Полутрезвый, полупьяный имя рек,
век блуждающий по старым адресам,
песнь рванет, устанет, сядет в сизый снег,
улыбнется и обнимет небеса.
(декабрь 2005)