Нет, не письмо - так, песенка.
Петь - лишь когда исполнишься
Всей немотою месяцев,
Прожитых в странном подвиге -
В водах реки старения
Помнить вкус слова "хочется".
Два разлучённых времени -
Больше, чем одиночество.
Нам бы принять - для смелости.
Выпьешь со мной, Офелия,
Терпкой горчинки зрелости
В тонком стекле терпения?
С маленькой долькой памяти -
Ноткой полынно-розовой.
Только по самый краешек -
Чтобы совсем без воздуха,
Чтобы внутри - отчётливо
Сладким и горьким - главное.
Сразу до дна, не чокаясь -
(Мы - изначально, правда ведь?)
***
Он в снах своих к ней тянется руками:
Река, декабрь и где-то там - она
С той стороны - и он бросает камни
В слепой надежде детской, что волна
Дыханием чуть слышимым и лёгким,
Невероятным безднам вопреки,
К её стопам на берегах далёких
Дойдёт - и донесёт тепло руки.
Но небу всё равно - оно из стали,
Ему так просто ожиданья длить.
И больше, чем синонимами стали
Три слова - "время", "сердце" и "болит".
Она - жива, ещё жива и верит
В своём прекрасном призрачном нигде.
А здесь - зима, пустой дунайский берег
И камни, утонувшие в воде.
***
Дотянуться сердцем и угасать,
Выдыхая нежность в твоё окно -
Что могу я буквами написать,
Зная, что Ему и тебе - одно?
Пальцы мимо музык, из глаз - вода:
Sergeant Pepper's Lonely смешной оркестр.
Разве мы не сами пришли сюда,
Позабыв нарочно, кем будем здесь?
Чем звучнее тремоло, тем больней
Пальцам - сил бы партию доиграть,
Пусть хоть на последней своей струне.
У порога дома - Петровых врат
Соберёмся вечером - к десяти -
(Важно ли - от сердца или ножа?)
Суть земного опыта - в "отпустить",
Даже если жаждешь - принадлежать.
Даже если за руки тянут - вниз
Не смотри - пусть стихнут их голоса.
Но пока есть выдох - иди и длись
Серебром, протянутым к небесам.