Эх, мои размеренные чаянья,
Эх, мои случайные любви,
Я теперь хмелею от отчаянья,
Слыша её ровные шаги.
Расстелить бы под походку эту вольную
Изумрудами шелка луговых трав,
Смог бы даже жизнь прожить достойную,
Коли не буянистый мой нрав.
Смог бы даже рядом с ней вышагивать,
Семеня чуть-чуть. И иногда
Про себя тайком себя оплакивать,
И считать прожИтые года.
И с улыбкой, дарящей презрение,
Кровь-малину утереть с распухших губ,
Предпочесть свободу и забвение,
И острога серебрящийся льдом сруб.
Кривовато вывела дороженька,
Расстелился след на полчаса,
Погибаю, милостивый Боженька,
За её зелёные глаза.
Поутру, на снежный берег выставят,
За рекою степь и всюду свет.
Неожиданно в затылок бритый выстрелят
И закончатся мои семнадцать лет.
декабрь 2005