***
А ты куда, скажи, румяный Солнцебог, глядишь,
Ты не назло ль нас жаришь под пролог
Своих несметных див.
И бьешь как бык нас в бок…
Ты не туда ль глядишь
Румяный солнца бог?
Мы от такой жары, смотри, перегорим.
И будет див твоих за просто так другим.
Тогда я обращусь к закону и судьбе.
Пусть мне. И я воздам…
А почему тебе?!
***
Мы может беглецы с других концов вселенной,
Не знаем ни черта, откуда весь наш бог,
И может мудрецы в расплавленных тарелках
К нам тянут неспроста свой любопытный мозг.
И может наш отец, един отец небесный,
Когда-то дернул сам от своего отца?..
Что знаем мы, юнцы, когда так интересно
На зеркало взглянув, вдруг не узнать лица.
Не в силах залатать небесные корзины,
Льёшь каплями лозы в утробы матерей,
А нам потом тяни все нервы и все жилы,
И вспоминай «куда», и вспоминай «зачем».
Для шутки? для игры?.. всегда готов поверить.
Иль провести отбор в небесные стада?
Зверям оставить тех, кто быть желает зверем,
И подшутить над тем, кто был с тобой всегда?
Так думал я тогда, бродя по зоопарку
Одной святой земли и на исходе дня,
Как свой смотрел в глаза волкам и леопардам
И «эврика» рычал, смотря на обезьян.
Зеленые друзья! Гринписовые братья.
Не будьте так черствы к копытам и хвостам.
Не нам для красоты, а мы нужны им, братья.
Куда девать тоску языческим стадам?
***
Мы пленники вселенских брамфатур.
С гниющей глоткой мраморные мухи.
И севера прекрасные цветы завянут,
Как услышат эти слухи.
Нам милы камни, хоть они мертвы,
И род людской не ждет от нас прорухи.
Культур ветхозаветные певцы,
По улицам смешнейшие старухи…
Все наши шпаги, пряди и чепцы,
Очки и книги, взгляды и обухи…
Мы сказок запоздавшие бойцы.
Мы наших снов заветные певцы…
А где-то там… Им некогда бродить
По улицам и мраку городскому.
Они звенящее там сеют слово,
И нас цветами пробуют будить.
***
Там было мелко до времен начала,
Но говорят, сорвался водопад,
И то, что было озером сначала,
За срок короткий нам дошло до пят.
То был нам знак – идти и начинать,
И мы пришли и начали сначала…
Мы персу, иудею и славину
Еще предъявим древнюю печать.
У нас есть брег – граница и закон,
И в два конца есть право перехода,
И только то и есть для нас свобода,
И нам другой, как видно, не добыть.
И до сих пор мы помним эту связь.
Она в названьи, в цвете, в разложеньи
Всех донных тварей бывших здесь до нас…
Она пугает катастрофой нас,
И тайну держит нам в остереженье.
Итак: есть тайна; есть закон; есть связь.
Конечно – срок. Но срок всегда в секрете.
И если не исполним, что в завете, –
Морская тварь нас выкурит за час.