Ты мне свои стихи швырнула…
швырну и я тебе
свои.
Не падай, детонька, со стула,
сиди и слушай.
Про бои.
Мой первый бой был против света.
Ох, претерпел! – ношу очки.
Сраженье два случилось летом;
сейчас она и я
ничьи.
На третьем вышел я из строя,
но вывел сразу пятерых:
они хамили, беспокоя
в трамвае девочек седых.
Четвёртой битвы не хотелось,
а захотелось, – не пришлось:
друзьков заштатных мягкотелость
нас прочно застолбила врозь.
Любовь – о да! и пятой только,
и пыткой лишь могла пронять,
и упирался я до колик
в число предельное: о! пять!
Боёк сломался на шестёрке,
седьмой ладошки потирал…
Я стал достаточно незорким,
чем всех избыточно достал,
рассеянно со счёта сбился,
не сдался, но устал.
И тут
с тобою разговор пробился
сквозь частокольную тщету,
и я вскипел, как будто первым
был этот жесточайший бой,
напряг и мускулы, и нервы,
чтоб непременно быть собой,
и ты вздымила самокруткой
своё отстаивать в борьбе…
Друг против друга, в позах – ну-тко!
Как вспомню, так не по себе.
Окаменевшие молитвы,
боль, замурованная в твердь.
Не битва, даже ради битвы, -
собачья драчка,
сучья клеть.
Смешно,
а всё ж с тобой за правду
я зря схлестнулся, да всерьёз:
пикируя тиранить падаль,
мы оба вляпались в курьёз.
Почти увлёк зловонный ветер,
да я опомнился, и рад.
Дух непрерывно чист и светел;
его слуга, тебе я брат,
но не приемлю детской злобы,
апломба в лужице соплей,
и как бы мне хотелось, чтобы
ты ошибалась…
веселей,
ожесточалась чтобы
мягче,
училась проще
и всегда,
швыряла чаще,
но удачней,
любила… да,
но без стыда.
Ты хочешь мне ответить?
Что же,
безумствуй, сердца не таи,
однако в рифмах будь построже,
коль надобны в ответ мои.
6.02.96 г. (4.30) –
25.02.98 г.