1.
И вот тогда становится по-настоящему больно,
Когда идешь на один и тот же костер дважды.
Когда после слов «Все. Хватит. Довольно»
Сгораешь снова птичкой белой бумажной.
Когда начинаешь гореть, сначала боли не чуешь,
Пока огонь не доходит туда, где сердце
И, в общем, плевать на то, что жить больше не будешь
Но больно по-настоящему, и никуда не деться
Любовь же такая ведьма – в нее и боятся верить.
Она – то мираж, то оазис, но чаще – вызов пропущенный.
И снова больно, когда выходишь не в те двери,
И падаешь ангелом падшим в людскую гущу, и….
вот тогда становится по-настоящему больно…
2.
****! А помнишь ли, как на запястье имя мое писал ты?
Оно прижилось рубцами… сам же хотел.. болью на память..
Письмо сорок девятое из городов на задворках карты
Пишу на левой ладони, чтобы не сжечь и не перепрятать.
В общем, все у меня слишком спокойно, тихо и мирно:
Птицы поют на улице, яркое солнце – божья обитель!
Страшно не это.. Мне все равно. Все. От войны до Мира.
Мне все равно, прекрасный! Ржавый я гвоздь. Рваный я китель.
Вечно влюбляться не в тех тянет адски. И крутит - в нитку…
Радость моя светлая! Сколько же можно любить слепо?!
Знаешь, как ни молчали бы, я говорю, что любовь – пытка…
Да! ….Письмо опять не о том… хотелось про море, лето…
3.
После тебя, мальчик
Все на тебя похожи
И со спины, и в профиль
Долго ли будет так?
После меня - удача -
Странно и невозможно!
Но убегает кофе
В личный мой полумрак
В том полумраке свечи
Много вина и море
Мальчик, учись, как надо
Быть навсегда со мной
Нервы твои покалечены
Давним каким-то горем
Странным каким-то взглядом
Сиплым словом «домой»
Мы отойдем подальше
Мы подойдем поближе
Молча тебя я брошу
И подниму со дна
Это кино не наше
Я тебя н е н а в и ж у
Мальчик ты мой хороший
Я такая одна
4.
Все темы исчерпаны. Ангелы спят. До встречи.
Запутаться сил хватило. Дойти б до моря.
До дна достаю пятками. Будет легче.
И рифма сама диктует мою историю.
И хочется просто взять телефонную книжку,
И всем наугад звонить, говорить им что-то…
А после обнять игрушку мягкую мишку
И плакать тихонько, без фальши, как бы по нотам.
Заснуть и увидеть сон про доброго Бога,
В которого до последнего хочется верить.
Я очень устала. Мне выпало слишком много.
У жизни со мной счеты без всякой меры
Я очень устала. Бездарно течет время.
Уходит вода морская в песок. Пусто.
Концовка – не чье-то начало, а дар – не бремя,
И слезы как способ выразить все чувства
И тихо исчезнуть, чтобы не было стыдно…
5.
Мама-мама, я никогда не состарюсь,
А в груди у меня, мама, не сердце - солнце
Этот мир, мама, видел мой средний палец
Этот мир, мама, хрупкий. На раз бьется.
Эти ложки гнутся. Пули летят мимо.
Раздвоение слишком точно сшибает нервы.
Если есть желание, можно иметь мир, и
Стать железным важно, чтобы прослыть первым.
Я не робот, мам. Ты за меня не бойся.
И не бейся в плаче, я ведь с тобой, рядом
И в груди у меня, мама, не сердце – солнце.
А из глаз звезды все тем же косым градом.
6.
сквозь разбитые стекла глаз
тяжелее увидеть правду.
но
надо
чем больнее ударит плеть,
тем живее ты, умереть
сложнее
не сравнивай любовь со смертью
в любви все обратимо,
в смерти
никогда
из колеса сансары невредимым
выходит раньше времени лишь тот, кто
блаженный
все то, что не случается с тобою – не твое.
терпи. оно
другого убивает…
7.
Плачь, говорю я тебе, плачь. Мне нравится.
Солнечным утром какого-то там августа,
Пристально наблюдая твои слезы, я…
Может быть, научусь искренне каяться.
В лоно твоей Каталонии слезно дождиком -
Мессы моей доисторической Мексики!
В самое сердце нашей космической метрики
Брошусь бешеным градом, острым ножиком.
Что же ты все скрываешь свои эмоции!?
Плачь, говорю я тебе, плачь. Мне нравится!
Слезы – это свобода, как дождь, как радость, и
Слезы как признак того, что не испугается
дикой Мексики лоно твоей Каталонии …
8.
За меня – все персонажи, волки и тролли,
И они существуют. Так я хочу. Так есть.
Ты не знаешь, как бесконечно режущи роли -
Ведь играть не самих себя положено здесь.
Я своих персонажей славных, волков и троллей
Обучила умению жить и выживать,
А еще рассказала о том, что войне с болью
В нашем темно-зеленом лесу не быть, не бывать.
Через добрых своих персонажей, волков и троллей.
Посылаю тебе мой невербальный привет.
Я ошиблась. Прощай, принцем быть мог который!
Ибо в сказке моей
больше
тебя
нет.
9.
Приходи, говорю, забери ты меня отсюда.
Закопай в песок, заставь не дышать, не плакать
Научи ты меня и рыбою быть и птицей
Я посыльной преданной буду, твоей весталкой
Погашу солнце, если захочешь чуда
Обмелю море, лишь бы тебе в радость
Против ангелов черррной гвардии выйду львицей
Ты ведь Бог. Настоящий. Мне для тебя не жалко
Ничего. И, знаешь, в безумной к тебе любви я
Все отчаянней стать хочу на тебя похожей...
10.
Эффект разорвавшейся бомбы
Сродни эффекту плацебо
И как-то все нелогично
В этой зиме сумбурной
Ртом хватаю снежинки
Гуляю.. не помню.. с кем-то..
Веду себя неприлично
Веду себя нецензурно
Веду себя по дорожкам
Веду себя по ступенькам
Без сил и уже без эмоций
Хочу поскользнуться в завтра
Боюсь поскользнуться в завтра
Поскольку знаю, что будет,
Без войн все обойдется –
Карающим – их же кара.
11.
Мальвина потеряла аппетит,
Размазывает тушь по бледной коже.
Пить алкоголь она уже не может,
Но что еще? Все тот же бледный вид.
И ей приснилось, будто бы Пьеро
Побил Бригеллу. Это ли возможно?
Она хватает ножик. Нет! Перо!
Какая разница. Истерика. Подкожно
Ей Бог втирает суть о том, что жизнь
Страшнее самых сильных взрывов серы.
Мальвина – дура! Совесть, чувство меры –
Лишь штампы. Сон. Прошу тебя, проснись!
12.
На старых газетных листках и на салфетках
Он пишет письмо кому-то и в никуда.
- Весна! – он пишет, - Не уходи ты, детка!
Мне лето и осень – как грипп. Тяжелы. Всегда!
Из стран, что я выбрал, все дождливы и шУмны.
Во всех городах, где я – всё пески-пески…
Весна! Я в тех сторонах безликий-безумный!
И если б не ты, то сгинул бы от тоски…
Минорная черррная боль сквозь меня проходит,
Запястья горят, как в бреду – щеки детей.
Прошу я, не уходи никогда, и, вроде,
Ты слышишь, и это делает нас сильней…
Вокзалы-вокзалы. Ветры разных окраин,
Где губы привязчивых женщин, их имена -
Шершавые метки. Слов бездомные стаи
И спайки на венах, в которых кроме вина
В крови растворяется что-то еще такое,
Какое не описать ни одной строфой.
Весна ты моя! Если ты есть, с тобой я
До судорог жив. Прости. Мы встретимся. Твой.