* * *
Мы живём в полусне, забывая зачем и куда…
Лишь в ночной тишине голубая восходит звезда,
Этот мраморный свет зародился в эпоху и час,
Когда всё, чего нет, окружало обещанных нас.
Над Россиею дым от лесных человечьих затей.
Где сапожник с портным, эти прадеды наших детей?
Первый Киева близ, под Воронежем где-то второй,
Михаил и Борис, вот я, ваш предпоследний герой.
Только мать да отец расказали б – да где теперь им…
Там, где близок конец, мы невольно к началу спешим,
По огромной стране разбросало большую родню,
И не выйдет ко мне тот, кого справедливо виню,
Тот, в чьей руце весы повергали народы во прах,
Улыбался в усы и держал малышей на руках,
И в кошмарной войне это имя звенело вокруг,
И запомнился мне давний мартовский тяжкий недуг.
Был ли срок отведён – двадцать тысяч без малого дней,
Чтоб сложенье имён заменить извлеченьем корней,
Или кто-то внутри, предваряя заветную дверь,
Говорит: «Посмотри, ты оттуда, где все мы теперь.
Показаться на миг – но зачем тебе новая боль?
Львиный слышался рык над последней из горьких неволь,
Но светильник из тьмы возвестит бесконечный покой,
И бессмертен, как мы, ты сольёшься с огромной рекой».
2002.