Какда литишь в Чикагу,
В начИ на самалёте,
Апкуреный в дымину,
Гашышем мараканским;
Сушняк сбивая колой,
Или шампанским разным,
Паслушивая «Cure»,
Или другой ансанбыль;
Брюнетку абнимая,
Целуяся с бландинкой,
Стоя в праходе с ними,
Или лежа, на спинке;
Включён ли теливизор,
Играет ли гармошка,
Ты атвлекись ат кайфа,
И пасматри в акошко.
И пусь там ночь и тучи,
Пусть ничего не видно,
Ано веть не замёрзло!!
Уже не так абидно.