Он ходил, хромая, по вагонам,
инвалид слепой, вовсю хмельной.
Что-то бормотал про честь погона,
про огромную страну и смертный бой.
С виду был и ладный он, и крепкий,
как на площадь в праздник вышел он.
А в руке – потрепанная кепка.
Звон медалей – милостыни звон.
Это было где-то под Москвой.
В восемьдесят первом. В электричке.
Граждане, качая головой,
медяки бросали по привычке.
Он сказал: “Я песню вам спою,
как мы под Москвой в бою жестоком
в сорок первом Родину свою
защищали, как зеницу ока!”
Он кричал: “Я – инвалид войны!
Опустился. Знаю. Но – подайте!
Помнить надо о простом солдате.
Вы мне все, товарищи, должны...”
Разрыдался старенький баян.
Вздрогнул поезд, подходя к вокзалу.
О войне пел песню ветеран.
И Россия медяки бросала...