Дорога до самого неба
заполнила снежный пустырь.
Духовная наша потреба
увидеть святой монастырь.
Мы вместе и каждый не молод,
полсотни натруженных глаз
по-новому смотрят на город
в веригах недремлющих трасс.
Храм Гроба Господня, а рядом
хрустально течет Иордан.
И первым распахнутым взглядом
я вижу сквозь хрупкий туман,
как будто сама Палестина
встает над рекой миражом...
Во славу и Бога, и Сына
здесь храм Воскресенья рожден.
Мятежный духовник России
на власть замахнуться посмел,
свой ум и могучую силу
не прятал в церковный придел.
Не дремлет "павлиное око",
за Никоном глядя с небес.
Быть может сравненье жестоко,
но мастер - Степан Полубес.
И смотрят в упор, не мигая
бойницы, готовые в бой.
Им выпала участь такая,
что каждый пред ними - изгой.
Печальна судьба Патриарха,
он тоже Голгофу познал...
И рухнула главная арка,
и купол на землю упал,
и в пламени жадном и жарком
расплавились колокола.
Трагических этих "подарков"
не вынесла б даже скала.
А он и свою Несмеяну
отверг, не приблизившись к ней.
За муки святую Татьяну
студенты считают своей.
За неугасимую веру
надел он терновый венец.
Кто может сегодня, к примеру,
достаток, покой и карьеру
за правду сменить на пещеру?
Ну ладно, вопрос не к премьеру,
(мы тоже не славим химеру) -
в Охотном ряду, наконец?!
Вход в храм тот же самый, что выход,
но я возвращаюсь не тот.
Как выйти? Вопрос словно выдох -
из Судных иль Красных ворот?
Стою пред стихами на камне,
бессмертие их ощутив.
Я простолюдин, и пока мне
не слышен священный мотив.
Обратная к дому дорога.
Притихшие вместе сидим.
Как трудно приблизиться к Богу,
но с нами летит херувим.
Москва, 2005г.