Которое столетие подряд
пытается очистить от недуга
купель небес дороги Петербурга,
хоть он в недуге том не виноват.
Но за гордыню проклятой стезе
лежать сквозь ад чахоточного смога
и самого надежного острога,
в насмешку превращенного в музей;
шемякинский урод там притчей тонкой
глядит на отдыхающих потомков
с тоскою нескончаемого дня…
Но даже если град в болота канет,
не обнажится философский камень,
безумцев и мыслителей маня.