Роясь в днище позабытой на дороге колымаги,
Два агента иностранной до предела контрразведки
Подпись датской королевы на мелованной бумаге
Извлекли из кучи хлама, подцепив обломком ветки.
Позабыт и позаброшен, век ржавел, наверно, остов
Дюзенберга или форда на обочине дороги.
Что случилось? Неизвестно. Может, некий Калиостро
Ехал в тот момент… Из леса на него напали Гоги
И Магоги… Замочили, и забрав кошель с деньгами,
Убежали в гущу леса, где под руководством беса
Отоваривши друг друга кирзовыми сапогами,
Те товарищи на круги ада бросились рогами,
Чем и кончилась их пьеса… Но неясно, как же в хламе
Появилась подпись датской, подпись датской королевы
На мелованной бумаге… Может, где-нибудь в Потсдаме
На балу иль на приеме, горделива и спесива,
Очеркнув на документе свой автограф, королева
Удалилась в почивальню -
Может быть, пошла налево,
И в тиши библиотеки в тьму чернильницы втыкала
Свой рейсфедер, поначалу приоткрывши готовальню…
Документ схватили пальцы и свернули торопливо,
Обвязав рулон тугою бечевой. Или резинкой.
У подателя бумаги было право на … но ксива
Сохранилась лишь частично. Только нижней половинкой.
Может, то купец почтенный получил карт-бланш без пошлин
Торговать себе направо, ну, и водится, налево
Чтоб переворот дворцовый предупречь без лишних бошлей,
Может, тайное убийство замышляла королева?
Кто же скажет? Только время… И достав часы, агенты
Стали их пытать – известно, контрразведка – это силa!
Но часы им не сказали, как свилась событий лента -
Видно, их молчать об этом королева попросила…