Уснула шумная дубрава,
Затих меж листьев разговор.
Упало ночи одеяло,
Рассыпав на небе костёр.
Река о чём-то тихо пела,
Играя в струны-камыши,
В гнездо устало птица села,
Поди, во тьме её сыщи.
Душа и тело в благодати…
Закат рубином полыхал,
Зеркальной восторгаясь гладью,
Но в отражениях вздыхал.
С реки ползла змея тумана,
Глотая жадно берег, лес.
А на ее спине гортаня,
Скакал, бесился старый бес.
Там у опушки баба в ступе
С кривою костяной ногой
Встречала беса без испуга,
Ёе в ответ он звал Ягой.
На дубе кот затеял песню,
В урчанье мерном задремал.
Все громче, громче черный бестья,
Мурчаньем Змея призывал.
Русалка в камышах резвилась,
Играя с бликами луны.
А может, это только снилось.
Сейчас не вспомню я, увы.
..........................
..........................
Явилось красочное диво,
Не сон, а будто наяву,
В разгаре пир, и нечисть выла,
И я видения ловлю.
И всякий мне: - О, друг, любезный!
Тебе подлить еще вина?!
Ты посвятишь нам стих прелестный
иль вновь о жизни, что видна?
И среди праздных, лестных славес
На ухо леший бормотал: -
Мол, не гнушаюсь славных трапез!
Однако часто избегал.
На шум явился вдруг нежданно
Сам Пушкин - дивного Отец.
Спросил: - Что ищешь неустанно?
И как дела твои юнец?
А вслед за ним Есенин – тезка
Из мрака вышел на огонь.
О чем-то, выразившись хлестко,
Заметив нас, умерил тон.
Мы, созерцавшие друг друга,
Открыли родственную связь,
Как звенья выпали из круга,
Где не способны прозябать.
Текла сквозь ночь рекой беседа
О разном, даже ни о чем,
Меня учили два соседа
Не быть в общенье простаком.
Учили подмечать все краски
И делать стрелы из венца,
Снимать таинственные маски
С приятно-льстивого лица.
Писать не сложно четче слово,
Яснее образ представлять,
Не выражаться слишком ново,
Вкрапив забытое опять…
А нечисть пляски продолжала,
Я ж жадно речи те впитал,
Лучась, дрожало слова жало,
Когда реальный мир восстал.
Тонула в сумраке дубрава,
Вода стекала с валуна,
Клочки метались от тумана,
И блекло плакала луна…
(1990г- 7 января 2006.)