Как на бабки Авдотьины смертины сидим с ней ночью, с покойницей, я да тётка Степанида, плачем, причитаем, всё вспоминаем, как Авдотья, Царствие ей Небесное, всю жизнь на распялах простояла, детей да внуков ростила, света белого не видела. Вдруг я заметила: Степанида меня не слушает, толкнула её в бок, а она вся какая-то как каменная сделалась. Я сначала сослепу да впотьмах не разглядела, а потом глядь: бат-тюш-ки! Бабка Авдотья села в гробу и прямо в глаза мне смотрит. Меня ужасом ледяным до самых костей так и прожгло. Сижу ни жива ни мертва, а перекреститься не могу - руки отнялись. И ни с того ни с сего и скажи ей:
- Ты чего, Авдотья, не спишь?
- Дак вот, Димитровна, и не говори…
Потом тихонько так легла и больше уж не вставала.