- Я заставляю людей плакать, - говорил снящийся Марине репчатый лук.
- Я заставляю людей плакать, - говорил снящийся Марине осенний дождь.
- Я заставляю людей плакать, - говорил снящийся Марине странный человек...
Нет, человек уже не снился. Он сидел прямо перед ней и листал её Заратустру (ну, сам Заратустра не её, а Ницше, конечно). "Если я его спрошу и он ответит, значит мне не приснилось," - решила она.
- Зачем?
- У меня профессия такая. Ничего не могу с этим поделать...
- Но ты же сам её выбирал?
- Да.
Человек достал флейту и заиграл. Музыка была прекрасна. Она напоминала журчание ручья, пение соловья и свист ветра одновременно.
- Я люблю этот мир, - играла флейта.
- Я люблю этот мир, - журчал ручей.
- Я люблю этот мир, - пел соловей.
- Я люблю этот мир, - свистел ветер.
Но с каждой новой нотой музыка становилась всё прекраснее, а человек всё прозрачнее. Он растворялся в воздухе, как призрак, превращаясь сначала в полупрозрачную фигуру, потом в утренний туман, потом в лёгкую дымку, - и наконец исчез совсем.
И когда человек исчез, а музыка ещё играла, Марина заплакала.
- Не плачь, - услышала она голос человека. - Я ещё вернусь к тебе. Я уволился с работы и мне больше не за чем заставлять людей плакать. Слёзы - это так больно, и совсем не стоит тех денег, которые я получаю. Пусть в мире станет меньше слёз! Пусть никто не плачет!
Голос становился всё тише и тише. Наконец, он смолк совсем. А потом перестала играть и флейта.
- Он умер, - сказал другой голос за спиной Марины. - В этом мире больше нет слёз.
- Даже слёз счастья?
- Даже слёз счастья.
- Жаль, - Марина больше не плакала. Она уже не верила теперь, что можно плакать, когда кто-то уходит.
- Так лучше, - сказал голос за спиной.
- Да, так лучше... Люди теперь стали сильнее. Плакать - это так глупо...
- Марина, Марина, ты слышишь меня? - надрывалась флейта.
- Её больше нет, - сказал странный человек, и флейта замолкла. Ей было жаль бедную девочку, которая разучилась плакать.
- Зачем ты её так?
- Это теперь моя работа, - ответил странный человек. - Заставлять людей не плакать куда легче.