Расплывается самое четкое: вдруг обнаружишь –
И желаньем собрать – до конца –
Как земляный комок, раскрошИшь и разрушишь
Вид с последней ступеньки крыльца –
Бесконечный, а значит, один.
Страшно: воздух бесцветней и глуше.
Сокровенный жасмин
Затеняет соседская груша.
Ленты яблочных летних гардин,
Вызреванье земных перемен.
Был-бывал под окошками куст георгин,
Был и кланялся каждому гость Георгин,
не выдерживал, гнулся вопросом.
Плыл шиповник по имени Роза,
не дававший семян,
осыпавшийся сразу.
Грал петух На заре, цвел цветок Ноготок.
оба лезли без спросу на трассу.
И еще был собака Туман.
Он в траве возлежал возле рыжего дома,
где калитка скрипела и не закрывалась;
так лежал, что на нем ни единый не дергался волос,
бесконечно, а значит, один.
Заполнявшийся день
жмурил глазки, как он,
и в ответ наступала истома.
Проходили соседи, бросали съедобную дань,
лили запахи поля и дыма.
Он зевал - будто щелкал мышиный капкан -
и спокойно смотрел на людей.
«ну при чем тут истома.
я лежу здесь от первого дня,
чтобы все, кто идет, наступали через меня,
чтобы крыллями хлопали куры вокруг меня,
чтоб помойные ведра плескались едва ли не на меня.
я лоснюсь, моя черная шкура – броня
светлого дома.
я живу, словно жизнь; эта хлебная, костная манна
с человечьей мне падает, с Божьей руки.
я ее заедаю травой».
А потом он памёр, и не стало Тумана.
только просто туман, и на шерсти его –
земляные седые комки.