- Ну что ты смотришь на меня туманным взглядом
Не то в глаза, не то вовнутрь, не то насквозь,
И представляется, что мы, хотя и рядом,
А всё же как-то опосредованно врозь.
- Прости, да только не могу с собою сладить;
Пронзает Душу острой молнией гроза,
А я терплю и принимаю муки ради
Того лишь только, чтоб смотреть в твои глаза,
Чтоб, сидя рядом, обнимать тебя за плечи,
Чтоб, обжигаясь, целовать твои уста,
Ругая день за то, что слишком быстротечен,
А ночь - за то, что угнетающе пуста...
- Ах, ловелас! Слова - лишь звуков извлеченье.
Хотя рождают смуту в женских головах.
Уже ль ко мне одной подобное влеченье?
А если нет, так нет и проку в тех словах.
- ...чтоб, обнимаясь, полыхать любовной страстью,
До тла сгорая, как в последний час и миг,
Чтоб навсегда запомнить маленькое счастье,
Сдавив в груди слепую боль и чрева крик.
Как я люблю твои магические формы
И отголоски вглубь запрятанной Души!
И не люблю законы, правила и нормы,
Что напридумывали умные мужи...
- Ах, ловелас! Неисправим. Тебе дай волю -
Ты с ног на голову поставишь этот мир.
Хотя, быть может, будет лучше (я не спорю)
Жить, не воюя, а внимая звукам лир.
- Неисправим? То приговор, а может, ода?
Не в этом суть. Да, я такой, какой я есть.
И не меняюсь, как ни странно, год от года.
И целовать тебя взахлёб почту за честь.
Я нахожу в тебе природы первозданность.
Вкушая малое, доволствуюсь судьбой.
А недоверия слова приму как данность
Чужой эпохи, приютившей нас с тобой...
- Ах, ловелас! Тревожишь Душу мне и тело,
Но не желаешь говорить начистоту
О том, о чём тебя расспрашивать хотела.
Поёшь мне песню, но немножечко не ту.
Да ладно. Стало быть, сегодня так и надо.
Не объясняй, коль не захочешь, почему
Сидишь и смотришь на меня туманным взглядом.
Да я, к тому же, может статься, не пойму.