***
Мелькнёт Эллада по касательной,
и лук - натянутый, тугой -
как боги, склонные к предательству,
лаская, пробуешь рукой.
Ещё дрожат, скупы и праведны,
гортанью сжатые слова,
но лица, как хрущёвский памятник,
на части делит тетива,
впиваясь в рот - печать молчания.
Глядит Зевес в прищур зрачка,
со дна обиды и отчаянья
рождая нового стрелка.
За отдалёнными заставами,
докурен тучей, невысок,
спадает в пепельницу алую
открытый солнечный висок.
Дымком в руке надежды теплятся,
но пишет в небе полукруг
стрела - Эротова изменница:
из сердца - вон и вон - из рук.
И любопытствуя, и бедствуя,
Спешишь, царевич, за стрелой,
и небо, за тебя ответственно,
колышется над головой:
молчит, светлеет, покаяния -
не ждёт. Одежду сбросив, Хам
бредёт в предутреннем тумане
дорогой, не ведущей в храм.
За ним лишь Ной, раздавлен горем. И
ликуют грифы - не орлы:
ты тоже точка траектории
полёта пущенной стрелы.