Где стул, где стол - не важно. Разминуться
с жильем, с шипеньем чайника под вечер
случалось. Каждый шорох, будто нунций,
уполномочен и очеловечен.
Сухой рукой берет за подбородок,
скрепляя право креповой печатью
неотвратимой легкости ухода:
под половицы, за угол... в зачатье
скрипучей ночи с запахом смолистых
сосновых щепок, чая и мороза
из пропотевшей форточки, что выстыть
рванула настежь.
Матовый, крупозный
свечной оплыв ощупывает пальцы
и застывает, притворяясь кожей.
Так прижилась бы на щеках избранниц
лепная мушка намертво, быть может,
когда б не утро.
Кроет - уж какую
не сосчитаешь сотню зим без сбоя -
из двух стаканов вызванная буря
одутловатой, под лекало, мглою.
Не продохнуть. Под парусом гардинным
пуститься в масло на лубочных веслах,
покуда ночь, и гибельна пучина
горячих слов и отговорок мерзлых.