Да, право, тесен мир
в трехкратной комнате,
помноженной в квадрате.
Обрыганный лежит
единственный кумир,
слюнями истекает.
Слюнявчик нацепив на член,
глумливо рюши в пантолончиках
считает.(Проказник,
в игры все играешь?)
Вот, вскинув пальчиком
так горделиво вверх,
к себе взывает.
И пафосно целуя мир,
напрасно думает,
что каждый шаг его не замечают.
Конечно, кто-то выбрал свет,
шагая по паркету с флагом.
Да вскидывает резко члены в тех,
кто бросил вызов прочим своим бредом.
Играясь, вызывают смех,
примерив на себя колпак
поэта-скомороха.
Да, да, кому-то всевозможные оттенки
рая тошны. Пустое разделение границ-
где ад, где рай - фактически
уже и невозможны.
Ведь кто-то раем посчитает ад,
покинув рамки эдем позже.
Забыв, устало, как-то вдруг, в конец.
пииты горьких фраз,
вальсируя все время где-то "между".
А кто-то выворачивая шкуру, мех,
губами рыщет в небе снег,
да свищет.
В углу граненного стакана
завис в соплях обвисший плед.
А, да, там снова у кого-то, вдруг,
родился глухо выношенный стих,
отличный, на другие не похожий.
Пускай извилисто, коряво выражая
чей-то мученический всхлип и крик,
переполняясь мыслями сквозь
пудру и помаду, рядом.
Ох, этот все безумный пир.
Куда ведешь своей изношенной дорогой?
Зачем в толпе разыскиваем свет,
все ожидаем в ней признанье все же?
Поверь, родитель искрометных строк,
властитель рифмы, ямбов и хорея,
на фоне "грязных" брызг и слов,
(да прочей блеклой мишуры)
талант поэта ярче замечают.
И даже более - оценят впрок,
своим глоточком воздуха считая.
Согласна, так прекрасен блик,
лучами солнца отраженный.
Ловите люди этот миг,
ярилом эпоса рожденный.
Простите Лиля, то бишь Брик,
за то, что полюбил Вас Маяковский.