Когда уже все люди спали,
И звезд повисла желтизна,
Закрылись плотно уши ставней –
Не все же тайны нужно знать.
Твой сын во сне увидит остров,
Отца, что в плаваньи давно.
А нас – не в таинство, а в пропасть
Ведет упрямое вино.
Твои глаза, как две пустыни,
Свело полночною тоской.
«Ах, пусть все прахом, все не стыдно.
А вдруг он тоже там с другой.»
В углу не гас, горел угрюмо
Ночник, похожий на коралл.
В экстравагантной алой рюмке
Плыла ресничка, как корабль.
Ее маршрут был бесконечен,
От кромки к кромке. Взад-вперед.
Твой сын во сне увидит плечи,
Отцовский черный козырек.
А что тебе приснится ныне,
Когда за мною хлопнет дверь,
Какое женское унынье,
Безрадостность каких потерь?
Был это вечер так не нужен!
Хочу забыть – и не могу.
Холодный дом, холодный ужин,
Холодный жар холодных губ.
Все было плохо. Все не нужно.
И больше не спасали нас
Ни ставней замкнутые уши,
Ни ночника ослепший глаз.