Наваждение

 НАВАЖДЕНИЕ.

Прогноз неважный, леденеет полоса,
Мигарь торопится на взлёт.
Ему на юг, там может быть гроза,
Как повезёт и хмурится пилот.
Вот шасси оторвалось от земли,
Уютно прячется в гнездо.
Свистят турбины, чёрт меня возьми,
Полёт сегодняшний, как будто бвы назло.
Ему сегодня день рожденья,
А надо забираться в стратосферу.
Так не было не разу, наважденье,
Экран мерцает яркостью без меры.
Форсаж и скорость звука позади,
Тропинка в небе, инверсивный след.
Богов владенья впереди,,
Летаю сколько, тот ли это свет.
Мелькнул в экране бородатый лик:,
«Привет, архангел Михаил.
Налей шампанского, старик,
Ведь я тебя когда-то окрестил».
Другие замелькали лики,
Кто жизнь хранил, болезни прогонял.
Вот скажут, скупердяй великий,
Ведь в МИГ никто шампанского не брал.
Но тут случилась Богоматерь:,
«Не надо волноваться так, сынок.
Накроет стол для всех Создатель,
А я разрежу именинный твой пирог».
Текут под шлемофоном слёзы,
Такого не было ни разу.
Детдом он помнит, и берёзы,
Учился, дрался над Кавказом.
Ликёром «шасси» отмечали иногда,
В кругу несчитанных друзей.
Но так приятно, никогда,
Так поздравляют лишь в кругу семей.
А гости веселятся всё сильней,
Святой какой-то развернул трехрядку.
Держась за нимбы и полы стихарей,
Исполнили чудесную присядку.
Гудел прекрасный бас Иллариона,
Вот жаль, не дотянуться до бокала.
Но пить в полёте незаконно,
Грешить ему, майору, не пристало.
МИГ клюнул носом резко вниз,
Слепило веки перегрузкой.
Свет тот и наш давно уж разошлись,
Но В шлемофоне звуки «русской».
Тринадцатый, куда ты запропал,
Тебя давно не вижу и не слышу.
Майор устало выпрямил штурвал,
И размышлял про «съехавшую крышу».
Маршрута он не нарушал,
Ах, вот, избыток кислорода.
Майор спокойно задышал,
И доложил условия полёта.
Конечно, умолчал об именинах,
Спокойно запросил погоду.
Но мысль о тех минутах длинных,
Терзала душу без прохода.
Заходит на посадку мигарёк,
Тепло, весна наполнена любовью.
Майора звали Игорёк,
«Русак» за выцветшие брови.

 Алексей НОЧЁВКА.



 НАВАЖДЕНИЕ.

Прогноз неважный, леденеет полоса,
Мигарь торопится на взлёт.
Ему на юг, там может быть гроза,
Как повезёт и хмурится пилот.
Вот шасси оторвалось от земли,
Уютно прячется в гнездо.
Свистят турбины, чёрт меня возьми,
Полёт сегодняшний, как будто бвы назло.
Ему сегодня день рожденья,
А надо забираться в стратосферу.
Так не было не разу, наважденье,
Экран мерцает яркостью без меры.
Форсаж и скорость звука позади,
Тропинка в небе, инверсивный след.
Богов владенья впереди,,
Летаю сколько, тот ли это свет.
Мелькнул в экране бородатый лик:,
«Привет, архангел Михаил.
Налей шампанского, старик,
Ведь я тебя когда-то окрестил».
Другие замелькали лики,
Кто жизнь хранил, болезни прогонял.
Вот скажут, скупердяй великий,
Ведь в МИГ никто шампанского не брал.
Но тут случилась Богоматерь:,
«Не надо волноваться так, сынок.
Накроет стол для всех Создатель,
А я разрежу именинный твой пирог».
Текут под шлемофоном слёзы,
Такого не было ни разу.
Детдом он помнит, и берёзы,
Учился, дрался над Кавказом.
Ликёром «шасси» отмечали иногда,
В кругу несчитанных друзей.
Но так приятно, никогда,
Так поздравляют лишь в кругу семей.
А гости веселятся всё сильней,
Святой какой-то развернул трехрядку.
Держась за нимбы и полы стихарей,
Исполнили чудесную присядку.
Гудел прекрасный бас Иллариона,
Вот жаль, не дотянуться до бокала.
Но пить в полёте незаконно,
Грешить ему, майору, не пристало.
МИГ клюнул носом резко вниз,
Слепило веки перегрузкой.
Свет тот и наш давно уж разошлись,
Но В шлемофоне звуки «русской».
Тринадцатый, куда ты запропал,
Тебя давно не вижу и не слышу.
Майор устало выпрямил штурвал,
И размышлял про «съехавшую крышу».
Маршрута он не нарушал,
Ах, вот, избыток кислорода.
Майор спокойно задышал,
И доложил условия полёта.
Конечно, умолчал об именинах,
Спокойно запросил погоду.
Но мысль о тех минутах длинных,
Терзала душу без прохода.
Заходит на посадку мигарёк,
Тепло, весна наполнена любовью.
Майора звали Игорёк,
«Русак» за выцветшие брови.

 Алексей НОЧЁВКА.