Никак мне не согреть об чашку чая
Все десять пальцев. Тихая война
Внутри меня… почти не замечаю.
Мне кто-то говорил, что я умна…
Умна – играть в нимфетку за конфетку.
Форелей счастья в ванне – пруд пруди.
Но тупо йодом я рисую сетку
На сутки кряду ноющей груди
И выхожу, как месяц из тумана,
На серые линолеумы льда.
Под снег, который сладостен, как манна,
Хотя он лишь замерзшая вода.
У фонарей – на дармовщинку нимбы,
Летают мотыльками матерки,
Нахохлились мечты и люди. Им бы
Субботний день на пляже у реки,
А мне – шальную встречу, чтобы снова
По правилам серьезных нежных дур
Остановить у губ у самых слово -
Уже чуть-чуть горчащее «лямур»,
Но гостя звать к себе. Хотя баранки,
Как мумии, - найти, с чем выпить чай:
Еще с весны закатанную в банки
Малиновозакатную печаль…
Свершится. Совпадет в обиду частным
Гадалкам целиком, а не на треть!
Но… ночь. Пора кормить форелей счастья,
И руки все же как-то отогреть.