На острие полуденного зноя
В тени плакучей ивы притаился,
Склонился над водой, себя не зная,
Прозвания не помня своего,
И вопросил: «О, боги, кто я, кто я?
Я для чего на этот свет родился?»
И замер, гладь речную созерцая,
Всем естеством желая одного –
Чтоб кто-нибудь на зов его ответил,
Прошелестел, пропел, поведал имя,
И пресеклись томительные годы,
Холодные как мята и анис…
Его плечо погладил теплый ветер,
На руку древо уронило семя,
Лодыжки облизали нежно воды,
И голос был: «Тебя зовут Наркисс».