25
Каморка где-то три на три,
В углу диванчик от «IKEA»
Стол на столе календари,
Кресло эпохи Пталомея.
Ещё сейф, гардероб и шкаф,
В котором, наш любимый Граф,
Хранил нетленные стихи,
Как непорочные грехи.
Ну, например, про сыр Швейцарский
Иль про кузнечика, сверчка,
Иль про рябого дурочка,
Зато в манере они «барской».
Других пиитов Граф бранил,
И к ним на сайты не ходил.
26
Дизайнер был Граф, оформитель,
И жил долгами, с юных лет.
Но пока жил его родитель
Не чувствовал он даже бед.
С девицами легко встречался,
И старым дамам улыбался,
Над равными всегда шутил
А к сильным же благоволил.
Но где бы он не появлялся,
В кафе с друзьями или в баре,
Иль даже на сенном базаре,
Везде дух секса проявлялся.
Он озабочен им всегда,
Чаще в последние года.
27
Я продолжаю свой рассказ,
О жизни юного повесы.
И расскажу на этот раз,
Какие были интересы,
На службе у него, в друзьях,
В девицах, да и в их мужьях.
Использовал он всё умело,
Коль брался за любое дело.
И так о службе; О его,
Могу сказать, что он трудился,
Но вряд ли бы чего добился,
Не предавая никого.
Один был принцип у него,
Святого нету ничего.
28
Все это знали на работе,
И его верные друзья,
Если сегодня Влад в заботе,
Где-то подложена свинья.
Но все же с ним они дружили,
На презентации ходили.
Уж лучше гадость потерпеть,
Чем в недругах его иметь.
Но если вдруг не выйдет гадость
Он ходит хмурый целый день,
Коль наведет тень на плетень,
Какая будет в этом радость.
Привыкли к этому коллеги
И не писали уж «телеги».