Растрата безымянных лиц
Чередовалась грубым слогом,
Бесстыжей оттепелью зова
Осла манил журфикс* ослиц.
Не доходило до вендетты,
Переходило в суету,
Он выбирал всегда не ту –
Не ту марину вместо светы.
При этом не жалел себя,
Не плакал о потере. Драмы,
Всегда (что врать теперь), всегда
Стирались в сердце новой дамой.
Сегодня, через двадцать лет,
Ряд сцен из этого спектакля
Его смущают интеллект.
И вот вам фокус – он заплакал…
И даже хочет умереть.
* опр.день для приема гостей (фр.)
(10.01.2006г.)