Придорожный булыжник не скажет
О Спасителе, шедшем на казнь,
И, пришедшим, уже не укажет,
Где Христу говорил палач: “Встань!”
Там удары плетьми наносились,
Место, где крест поднял Симеон.
Те булыжники кровью покрылись,
А от боли в костях рвался стон.
Камень серый лежит молчаливо.
Он не скажет ни правды, ни лжи
О словах, что кричал горделиво
Грешный люд у Пилата: “Распни!”
И плевки, посылая презренно,
Подчиняясь велению зла,
Шли священники гордо, надменно,
А из ран Кровь Святая текла.
Меж камней капли алые пали.
Пыль покрыла их, смыла вода.
Камни видели: Сына пытали,
И Земля Его боль приняла.
Мёртвый камень, осколок утёса,
Ты свидетель страданий Христа,
Когда Он по тропе Дэла Росса
Кротко шёл до Голгофы, Креста.
Пролетели столетья и годы,
Но молчит и гранит и базальт.
Где Иисус был, ступают народы,
И лежит тёплый, мягкий асфальт.
Камень мрачный не скажет ни слова,
Но несёт на себе след времён
О событьях, страданиях Бога,
Кто на Крест за людей помещён.
От камня о дне том совсем не узнать,
Призванье его есть- молчанье,
Разбойник один смог к Иисусу воззвать,
А другой выбрал ад и страданье.
Камень будет молчать непременно,
Как привален был склеп при горе,
И о страже, стоящей бессменно,
Об испуге солдат на заре.
Он молчит, но оставлено Слово,
Слово Божье воскресшим Христом:
“Я приду к вам за Церковью снова,
Заберу вас в нетленный Мой Дом”
Нет жизни у камня, дыханья и слов.
Но если умолкнут святые,
Осколок горы и утеса готов
Воспеть небеса голубые.