Все могло случиться по-другому,
Всякое бывало, и не раз.
Но меня вдруг потянуло в омут
Необычных и прекрасных глаз
Я не знаю, что со мною сталось,
Только вдруг нарушился покой,
Только даже пьяную усталость
Отогнало, сняло как рукой.
И спугнуть теперь боюсь неосторожно
Зыбкий образ нежной красоты.
Может выпадет еще разок возможность
Положить к глазам твоим цветы.
* * *
Думал, все во мне давно уже уснуло,
Что с сердечной мукой больше не знаком.
Только что-то вдруг во мне перевернулось,
Что-то покатилось кувырком.
И опять всю ночь без сна кручусь на койке,
И один стоп-кадр кручу вперед-назад,
На котором фея в клетчатой ковбойке
И весь мир в ее распахнутых глазах.
* * *
О, огонек души, как нежен он и робок.
Как мне б хотелось, чтобы он не угасал,
И чтобы берегли его в душе мы оба,
И от ненастий я всегда его спасал.
О, огонек души, столь трепетной и тонкой,
Что забываю я про бренные дела.
Не верю я, что ты была простой девчонкой.
Ты феей сказочной, наверное, была.
О, огонек души, надежды слабый лучик.
Боюсь его задуть дыханием своим.
Пусть хуже будет нам, а может будет лучше,
Давай его с тобой подольше сохраним.
Не выскажешь всего в одном стихотвореньи,
С каким бы трепетом его ты не писал.
Лишь хочется просить: “Продлись еще, горенье!”
Лишь хочется молить:” Не угасай! “
* * *
Когда стихами утомлю я Ваши уши,
Тогда начну их сонным улицам кричать.
Ну, разве грех – стихи чужие слушать.
Скорее грех – любить и промолчать.
И я мечтаю – поутру проснуться,
И видеть Вас, и Вам опять читать.
Ну, разве грех – мечтать руки коснуться.
Скорее грех – об этом не мечтать.
* * *
Это не беда, что ты – земная,
И Христос ведь по земле ходил.
Будь, что будет, но теперь я знаю,
Я на этом свете не один.
Есть на свете тот июньский вечер,
О котором позабыть нельзя.
Есть на свете тоненькие плечи.
Есть на свете чистые глаза.
Пусть тот вечер – сил небесных шалость,
Только знаю – есть на свете ты,
И стихи, в которых все смешалось,
Жизнь и сказка, будни и мечты
Жизнь порой смердит навозной жижей,
И груба бывает, и страшна .
И, чтоб как-то в этой жизни выжить,
Нам в душе отдушина нужна.
И тогда все расцветет цветами,
Будет музыка , и будет красота
И красивей и светлей мы станем сами…
Имя той отдушине - мечта.
Жизнь наваливает тяжесть и усталость,
Но мечтаю все же вновь и вновь,
Чтоб мечта с реальностью совпала
И венцом всего была любовь.
* * *
Прости меня за грубые слова.
Жизнь вынуждает иногда грубить.
Но ты, без всякого сомнения, права,
Что чище и нежнее нужно быть.
Я обещаю, даже я клянусь
Не допустить с тобою грубых слов.
Теперь я даже молча не ругнусь.
Цена высокая, цена – твоя любовь.
* * *
Терять друзей, терять любимых – горько.
В душе не заживает долго след.
Но каждый день встает над миром зорька,
И новый день приходит, новый свет
И отступают подлость, ложь и пошлость
Пред силой веры в правду и в людей.
А день вчерашний - он уж где-то в прошлом,
И надо жить - ведь завтра - новый день!
А грусть? Ну, что ж, она бывает светлой.
Она проходит , раньше иль поздней,
Когда повеет в жизни свежим ветром
От новых лиц , от новый муз , от новых дней
* * *
Быть может, прогневил я злые силы,
Иль разыгрался вдруг какой-то мелкий бес,
Но неожиданно болезнь меня настигла,
Скрутила, сплющила и сбросила с небес.
И нету помощи от медиков, от бога,
От сатаны, но что обиднее всего,
Душа вдруг стала слабой и убогой
Перед болезнью тела своего.
И мир как будто вдруг свернулся в дулю,
И жизнь последний предъявляет счет,
И хочется пустить скорее пулю,
Да только не отлил ее еще…
Но…дни проходят и стихают боли,
И снова радует в окошке солнца свет,
И чем-то в жизни ты уже доволен,
И в сторону отброшен пистолет.
Жизнь – это та единственная роскошь,
Которую всем хочется сберечь.
И если даже ты не Николай Островский
Жизнь – это та игра, что стоит свеч.
И снова хочется стучаться в чьи-то двери,
Стихи кому-то новые сложить,
И хочется надеяться и верить,
Мечтать и грезить, чувствовать и жить.
И снова вспоминаю я тот вечер,
Опять мечтаю о большой любви,
И снова собираюсь я жить вечно,
И ты, моя прекрасная, живи.
И радуй мир своим лучистым взглядом
И неземным сияньем красоты.
И больше в жизни ничего не надо,
Когда я знаю - есть на свете ты.
* * *
Нам вряд ли велено жить тускло и убого
И чувства яркие и сильные нужны.
Бывает, люди даже дня прожить не могут
Без сильных ощущений новизны.
Быть может нужно показать мужскую силу
Моралям и приличиям назло.
Но если я считаю женщину красивой,
Я не жалею для нее красивых слов
И видно мне не стать уже моложе,
И впору старые замаливать грехи,
И ты прости меня , пожалуй, если можешь
За эти старомодные стихи.
Пусть ничего не вечно под луною,
Тускнеет образ, меркнут образа.
Но почему так часто предо мною
Встают твои блестящие глаза.
Пусть кто-то может дерзко и спесиво
Рассыпать бисер в блеске позолот.
Но если я считаю женщину красивой,
Я не жалею для нее красивых слов
И в жизни нет мгновения дороже,
Чем тот, когда кружится голова.
И ты прости меня , пожалуй, если можешь
За эти подзатертые слова.
* * *
Я больше не грущу
И я почти что счастлив.
Я песенки свищу
И в завтрак и в обед.
Спасибо за твою
Заботу и участье,
Я песенки пою,
А мысли - о тебе.
Зачем грустить, когда
На улице не осень.
Наступят холода,
Тогда и погрустим.
Пусть постучит к нам в дверь
Наш добрый письмоносец.
Словам моим поверь,
За них меня прости.
Прости меня за снов
Волшебных нереальность,
Прости меня за слов
Шероховатый стиль,
Прости, что увожу
Тебя я в виртуальность,
Прости , что не держу
В объятиях… Прости…
* * *
Порой устав от трудового рвенья,
На спинку стула я откинусь, как в кино,
И наших встреч короткие мгновенья
Картинками встают передо мной.
И вот оно - последнее мгновенье…
Вот Паша милый, добрый старый друг.
Вот легкое твое прикосновенье,
Неловкое касанье наших рук.
Какие-то слова, незначащие фразы,
Какой-то пеленой подернулись глаза,
И дымка, застилающая разум,
Мне не дает важнейших слов сказать.
И ты пропала за железной дверью,
Как будто растворилась в никуда.
А мне осталось лишь надеяться и верить
Что это на чуть-чуть, не навсегда.
Что ты вернешься, ты еще вернешься,
Рассеяв сразу скуку бытия.
К моей щеке ладонью прикоснешься
И тихо скажешь мне: “А вот и я”.
* * *
Меня Вы вдруг молчаньем наказали
За Богу лишь известные грехи.
И стало тихо, как в пустынном зале,
Замолкли птицы, кончились стихи.
Сползла с лица та глупая улыбка,
Увяли чувства, стала стынуть кровь.
И понял я, как все на свете зыбко,
И как хрупка надежда на любовь.
Порой боишься, чтобы неумело
Не совершить неосторожный жест,
Но вроде ничего еще не сделал,
А все надежды рухнули уже.
И остается верить лишь, что звезды,
Сияньем заливая города,
Мне вдруг подскажут, что еще не поздно,
Что все еще не поздно никогда.
Не поздно верить в капельку надежды
И этой капелькой как жизнью дорожить.
Не поздно быть уверенным и нежным,
Не поздно чувствовать, не поздно просто жить.
* * *
Твой нежный голос в телефонной трубке
Звоночком новой призрачной надежды…
И отчего-то задрожали руки,
Как в юности, как год назад, как прежде.
А прежде было то всего совсем немножко-
Зеленый остров, круг друзей, костер и песни,
И на заливе лунная дорожка,
И в мире места не было чудесней.
Потом без сна осенней длинной ночью
Мученье ожидания рассвета.
И от тебя волнительные строчки.
И от меня бессвязные ответы.
Потом обрыв, и тишина, и стужа.
Ни строчки, ни ответа, ни привета.
И будто никому уже не нужен,
И будто мир закончился на этом.
Но раздается телефонный зуммер
И сердце звукам радостно внимает.
И ты живой, и ты еще не умер,
И снова ждешь весны, турслета, мая.