Бывали ветры и сильней, чем ныне, но на ногах стоял, неколебим,
лицо обдуто вихрем из полыни, хоть возраста пробег неумолим.
Жестока кожа, наждаку подобна, на бороде, как зарослей гряда,
я шкипером стою на рубке судна, и голова давно уже седа.
Засохший кактус, ржавый и колючий, разрежь меня, весь источаю сок,
Так внешне непохожий на прохожих, в душе держу сочувствия сполох.
Из ран в граните вытекают строки, под кожей буйвола чуть бьётся родничок,
В глазах горят солёные потоки, смывают правды непослушный ток.