Уцелей... им, невернувшимся,... посвящается

Роман Калезин
 * * *
…Страх, горечь и грусть
под "Прощанье славянки"…
«Вернись. Я дождусь» -
мне шепчет смуглянка.
И мама в сторонке,
промок весь платочек.
Перекрестив:
«Уцелей там,
сыночек».
И марево знойное -
солнце в зените.
Эх, молодость вольная…
В сердце храните
меня, обормота и балагура
и зла не держите
уж, коль бедокурил.
Ах, синее небо над головою
Друзья, потупившись:
«Пиши, мы с тобою».
Бабулечка, милая,
с крынкою глиняной…
(Эх, старость постылая!
Что же так вылинял
наряд твой, когда-то
пылающий красками.)
«Внучёк, молока
на дорожку» - с опаскою…
(А вдруг капитан не дозволит)
Команда: «Всем – по вагонам!»
И сжавшись до боли,
сердце вмиг стало
прощальным перроном…

…Степь среднерусская,
дымом ковыль…
Куда же ведешь ты
дороженька узкая?
В небыль иль в быль?
Под стук колёс, задремав
окунулся я
в детство искристое…
(где не раз, наломав
сирени душистой,
бегал к соседнему хутору.
К девочке той
васильковоглазой, пО утру…)

…Желтизна чужой земли
Серость скал,
Эх, зачем меня сюда привезли?
Ничего я здесь
не терял, не искал.
Молчалив, мой друг, шурави .
Автомат в объятьях рук,
что ещё пока -
не в крови…
И прощальный его взгляд на жену
(на фото – узбечка)
Боже, что же ждёт нас
там -
«за речкой»?...

…Через несколько дней
много новых слов
«Мазари-Шариф», «Саланг», «Кандагар», «Герат»
Только нет уже многих друзей
И куда их путь?
Или в рай, или в ад…
Грузом «двести» взлетели ввысь,
в последний полёт…
Солнце, что ж ты жжешь то так !
Уймись !
На высотке взвод…

…Глохнет тишина от свиста пуль
Неродная речь сквозь родимый мат
Ох, и жаркий же ты выдался июль!
Вот уже убит и комбат…
А связист хрипит в микрофон
«Духи! Много! Кругом!»
И последний патрон –
под погон.
Сухость губ, градом пот
Эх, ещё бы жизни часок
ну а там уже…
…и всё же… в висок…

…Как же ты?
…С кем же ты ?
Девочка васильковоглазая
с смуглою кожею...
На мосты
над речкой синеводною, часто
ходит…
Не любуется закатами,
Не плёсами…
Только синь в глазах
за слёзами…
…Седина у матери
Вся в молочный цвет
Фото на столе на скатерти,
паренька портрет…
Нет покоя рукам
Теребят платочек…
Только эхом по лугам:
«Уцелей, сыночек».