Мы пеликаньи царь и царица!
Нет в целом мире красивее птицы!
Красные ласты, на клюве - мешок!
А под ногами - вода и песок!
Плофскин, плафскин, шлеп, бултых!
Славно живется на скалах крутых!
Плофскин, плафскин, плюх и кряк!
Так было всегда и останется так!
Мы, пеликаны, на Ниле живем,
Дремлем на скалах, глядим в водоем,
Утром рыбачим, а после стоим
На мелководье, грустим и молчим.
Вот опускается солнце - и вдруг
Скалы темнеть начинают вокруг,
И через сумрак реки голубой
Звездочкой ибис парит над водой.
Все мы тогда начинаем плясать,
Весело прыгать, ногами плескать.
И, широко открывая свой рот,
Каждый смеется и песню поет:
Плофскин, плафскин, шлеп, бултых!
Славно живется на скалах крутых!
Плофскин, плафскин, плюх и кряк!
Так было всегда и останется так!
В прошлом году наша дочь подросла -
Первой красавицей дочка слыла!
В честь нашей Делл мы устроили бал,
Весь птичий мир у нас побывал!
Цапли, бакланы и чайки пришли,
Лебеди, аисты и журавли,
Гуси и утки, стрижи - в облаках,
Стаи фламинго - на длинных ногах.
Тысячи птиц! Грандиозный полет!
Мы танцевали всю ночь напролет!
Ели и пили! И эхо назад
Смех относило, усилив стократ:
Плофскин, плафскин, шлеп, бултых!
Славно живется на скалах крутых!
Плофскин, плафскин, плюх и кряк!
Так было всегда и останется так!
Был среди прочих Король Журавлей -
Вот уж король среди всех королей!
Тонкая талия! Пышный наряд!
Ласковый голос! Задумчивый взгляд!
Плащ голубой до земли доставал
И королевские ноги скрывал
(Каждый ведь знает, хоть это секрет,
Что перепонок на них вовсе нет.)
Дочь наша пела, и, встретившись с ней,
Сразу влюбился Король Журавлей.
Правда, тут всякий влюбиться бы мог -
Ах, как ей шел из креветок венок!
Вскоре Луна над горою взошла,
Делл ему сердце свое отдала,
И преподнес он ей... Как это мило!
Рыбный пирог и яйцо крокодила.
Делл согласилась, чтоб мужем ей был
Царь Журавлей, - и оставила Нил.
Стая огромная ввысь поднялась,
В облаке скрылась - и прочь унеслась...
Плофскин, плафскин, шлеп, бултых!
Славно живется на скалах крутых!
Плофскин, плафскин, плюх и кряк!
Так было всегда и останется так!
С криком прощальным исчезли они...
Тихая ночь. Мы на скалах одни.
Нил голубеет, мы снова вдвоем,
Спим и рыбачим, глядим в водоем...
Часто теперь летней ночью сидим
Мы на скале и на звезды глядим...
Ах, Крокотум - это так далеко!
В эту страну долететь нелегко!
Ночь напролет на скале мы сидим
И на Луну и на звезды глядим...
Дочь наша Делл за морями живет
И никогда уж назад не придет...
Плофкин, плоскин, шлеп, бултых!
Грустно живется на скалах крутых!
Плофкин, плоскин, плюх и кряк!
Так было всегда и останется так!
Из книги «Полное собрание бессмыслиц» Эдварда Лира
Оригинал:
The Pelican chorus
King and Queen of the Pelicans we;
No other Birds so grand we see!
None but we have feet like fins!
With lovely leathery throats and chins!
Ploffskin, Pluffskin, Pelican jee!
We think no Birds so happy as we!
Plumpskin, Ploshkin, Pelican jill!
We think so then, and we thought so still!
We live on the Nile. The Nile we love.
By night we sleep on the cliffs above;
By day we fish, and at eve we stand
On long bare islands of yellow sand.
And when the sun sinks slowly down
And the great rock walls grow dark and brown,
Where the purple river rolls fast and dim
And the Ivory Ibis starlike skim,
Wing to wing we dance around,—
Opening our mouths as Pelicans ought,
And this is the song we nightly snort;—
Ploffskin, Pluffskin, Pelican jee!
We think no Birds so happy as we!
Plumpskin, Ploshkin, Pelican jill,—
We think so then, and we thought so still!
Last year came out our Daughter, Dell;
And all the Birds received her well.
To do her honour, a feast we made
For every bird that can swim or wade.
Herons and Gulls, and Cormorants black,
Cranes, and Flamingoes with scarlet back,
Plovers and Storks, and Geese in clouds,
Swans and Dilberry Ducks in crowds.
Thousands of Birds in wondrous flight!
They ate and drank and danced all night,
And echoing back from the rocks you heard
Multitude-echoes from Bird and Bird,—
Ploffskin, Pluffskin, Pelican jee!
We think no Birds so happy as we!
Plumpskin, Ploshkin, Pelican jill,
We think so then, and we thought so still!
Yes, they came; and among the rest,
The King of the Cranes all grandly dressed.
Such a lovely tail! Its feathers float
Between the ends of his blue dress-coat;
With pea-green trowsers all so neat,
And a delicate frill to hide his feet,—
(For though no one speaks of it, every one knows,
He has got no webs between his toes!)
As soon as he saw our Daughter Dell,
In violent love that Crane King fell,—
On seeing her wadding form so fair,
With a wreath of shrimps in her shot white hair.
And before the end of the next long day,
Our Dell had given her heart away;
For the King of the Cranes had won that heart,
With a Crocodile's egg and a large fish-tart.
She vowed to marry the King of the Cranes,
Leaving the Nile for stranger plains;
And away they flew in a gathering crowd
Of endless birds in a lengthening cloud.
Ploffskin, Pluffskin, Pelican jee!
We think no Birds so happy as we!
Plumpskin, Ploshkin, Pelican jill!
We think so then, and we thought so still!
And far away in the twilight sky,
We heard them singing a lessening cry,—
Farther and farther till out of sight,
And we stood alone in the silent night!
Often since, in the nights of June,
We sit on the sand and watch the moon;—
She has gone to the great Gromboolian plain,
And we probably never shall meet again!
Oft, in the long still nights of June,
We sit on the rocks and watch the moon;—
She dwells by the streams of the Chankly Bore,
And we probably never shall see her more.
Ploffskin, Pluffskin, Pelican jee!
We think no Birds so happy as we!
Plumpskin, Ploshkin, Pelican jill!
We think so then, and we thought so still!
From the book “The complete nonsense” by Edward Lear