Он помнил Третий Рим, забыв о старом,
Суровый город гения Солари,
Где ангелы ему ниспосылали
Всю благодать небесного нектара.
Как вечное рождение Венеры,
Одетая в монашеские ризы,
Россия проступала сквозь карнизы,
Не преступая эфемерной меры.
Еще не сбросив пены Боттичелли,
Как будто палец уколола чем-то,
И в деревянном сне Куаттроченто
Поля и купола оцепенели.
И, снегом, как забвением, хранимый
Он видел, как Фаворский свет струится,
И мужиков заснеженные лица
Просторны, как тосканские равнины.
В предчувствии прихода Леонардо,
Не зная Рафаэлевой мадонны,
Они вот-вот вернутся на иконы,
И дерево росой будить не надо.
И часто, предан памятью неверной,
Он к юности перстами прикасался,
И проливал бальзам Предренессанса
На раны незажившие модерна.