ПОЭМА БЕЗ ВИНОВНОГО
И ни в чём не повинен: ни в этом,
Ни в другом и ни в третьем…
Поэтам
Вообще не пристали грехи.
А. Ахматова. (Поэма без героя)
I
Разве Облачко было виновно,
Что Судьбою ему уготовано
Грозовою Тучею стать?
В чём Вода была виновата,
Что Всемирным Потопом когда-то
Бог решил Людей наказать?
И от лириков до бесноватых,
Ищут все вокруг Виноватых.
Обвинить. Покарать. Растоптать.
Мне глаголы не любы эти,
Я труднее всего на Свете
Обучался у Бога Прощать.
II
И по замыслу, видно, Создателя,
Создавал из себя Созидателя,
Сознавая, как трудно Создать.
Но Судьба рассудила Сурово,
И Ссудила лишь Скудное Слово,
На которое всем плевать.
Не создашь из Словес Состояние.
Может быть, лишь осилишь Собрание
В переплёты вплетённых томов,
Сочинений, Своих же Собственных,
И оставишь Стоять как вкопанных,
В череде не прочтённых трудов.
III
Уже стукнул полтинник с гаком,
Но Ахматову с Пастернаком
Всё никак не могу постичь.
Видно не дал Господь мне столько,
Чтобы мог ненасытно и стойко
Этой мудрости я достичь.
Мне понятней, милее и ближе,
В Антологиях строчкой пониже,
Чужеземный вития Плутарх.
К запятым относясь всё строже,
Я не хитрую мудрость всё же,
Излагаю всё чаще в стихах.
IV
Закрываються Лавки Желаний,
Мелочь звонкая давних Свиданий,
Всё, что есть из доходных Статей.
В опустевших рядах Стремлений,
Остаются на ночь Сомнения,
для подсчёта иных прибылей.
Хорошо на Базаре Жизни,
Тем кто верно служил Отчизне,
а карману ещё верней.
Льёться с неба отблеск закатный,
Вечер Жизни, простой и приятный,
Весь рассчитан до мелочей.
V
Что ни Время, то всё Разруха,
Это всё я слушал в пол-уха,
И дышать в пол-дыхания мог.
Был мне Первый Отцом и Учителем,
Был Кормильцем и был Мучителем,
Был мне Первый за Бога – бог.
Только где тот «учитель» с отметиной,
Что всего лишь в одно пятилетие
Разорил, Развалил, Раздарил
Все, что было мне с детства дорого,
И в моей же Отчизне ворогов,
Ненасытных кровью вскормил.
VI
Где Начало Начал, и Конец всех Концов,
Это Вечный Вопрос стариков и юнцов.
Бесконечная, Вечная Цель!
А Миры продолжают Вращение,
По Часам, по Минутам, Мгновениям,
Бесконечная, Вечная Цепь.
В этой Вечной цепи ничего не найти,
На отмеренном Богом пути.
Кроме гаснущих Воспоминаний.
Может Зло лишь помочь
Разделить День и Ночь
И Добро отделить от фикалий.
VII
Я родился, меня не спрашивали,
Лишь рождением Грех приукрашивали,
Чтоб в Законе, и чтоб Печать.
Херувимчиком козлорогим
Вышел я на большие дороги,
О которых другим – мечтать.
Выносило ветрами Эпохи
В генералы и в скоморохи,
И на Солнце, и в черную Тень.
Но стащила Судьба – Воровка
И мою былую сноровку,
И мою природную лень.
VIII
И сейчас не дает мне покоя
Толи Воля, толи Неволя
В благих Помыслах и Грехах.
Вновь себя пополам раздваиваю,
Разбазариваю и Раздариваю,
И смущение прячу в Словах.
И пытаюсь, как делали предки,
Землю рыть и натаскивать ветки,
Чтобы как-то устроить Гнездо.
Я стараюсь, чтоб не было ветхим,
Чтоб Потомки знали о Предках,
Но выходит опять не то.
IХ
Мне бы стать основателем Рода,
Чтоб по стати моя Порода,
Приходилась всем ко Двору.
Но не вышла порода что-то,
Толи был замешан тут кто-то,
Толи слишком верю Добру.
Мне б явиться к тебе с Повинной,
Но грехи чередою длиной…,
Пред которою блекнет Париж.
Знаю, будет такое время,
Ты – моё проросшее Семя,
За обиды меня простишь.
Х
Я молюсь, чтоб сберёг тебя Бог
От печалей и от тревог,
От дурной молвы и от зависти.
И за то, чтоб ты не был один,
И от сердца и от седин
Я молюсь до глубокой старости.
А ещё, сохрани тебя Бог
От кривых и больших дорог.
Нет на них ни Богатства, ни Радости.
Я ходил по тем и другим,
Уподобясь слепым и глухим,
Спотыкаясь о мерзость и пакости.
Хl
И за всё, что было Виной,
Я расплачиваюсь сединой
И ночными, тяжёлыми снами.
Я жил вместе с моей Страной,
И всё то, что было со мной
Было, видно, со всеми Нами.
Толи шли мы не тем Путём,
Толи сдали нас всех живьём,
Только было лишь то, что Было.
Пусть омыло шальным дождём,
Жили Правдою. Ей и живём.
Как бы сердце порой не ныло.
ХII
И с тобою занесла нас нелёгкая,
И связала словно верёвками,
Чередою Чужих Границ.
Здесь всё как бы инаЧе кажется,
Но ведь надо пробить отважиться
Череду Чужеродных лиц.
Мне бы им объяснить, как водится…
Мол, бывает, мол, Часто приходиться…
Но границей Чужая реЧь.
Мне грустить суждено бесконеЧно,
Но Улыбку и Смех твой беспеЧный
Я хоЧу навсегда сбереЧь.
ХIII
Что поделать, мне часто снится,
То есенинская кобылица,
То неслышный мамин Укор.
То лечу я как-будто над Питером,
Толи соколом, толь истребителем,
И куда не кину свой взор,
Всё до боли кругом знакомо.
Ближний привод аэродрома
Над моей головой звенит.
Здесь в Верховной Судебной Палате,
Будь виновных всех виноватей,
Моя Мама меня простит.
ХIV
Даст Господь, живой иль не очень,
Я туда, где Белые Ночи,
Непременно однажды вернусь.
И в тени увядающей жизни
Я к Поруганной всеми Отчизне,
Как к тебе – росточком тянусь.
Ты мне – Род, Страна и Планета.
В этом Высшая мудрость Поэта.
Дай Бог каждому это понять.
Чтобы быть от других Свободным,
Уродиться надо безродным,
Или вовсе бессовестным стать.
ХV
От Родимого Дома Дорога всегда,
Как Тропа, уводящая в Никуда,
Через Поле сулящее Чудеса.
И мы пьем из источника бывших Надежд
Познавая от Умников и Невежд
Что дороги все – в Небеса.
Мысли Черные, Мысли Белые
Что в моей голове Вы наделали…
Надо что ли сходить к врачу.
Целый мир – Шестая палата,
Для меня одного – многовато.
А с тобою вдвоем – по плечу.