Я буду вспоминать тебя всегда с улыбкой…
Твой образ легкий и по-детски взбалмошный,
Витающий в сиропном облаке
Под сахарной и липкой ватой:
Небрежный облик барышни,
Счастливый лик невесты…
Я угадал тебя под пафосной бравадой,
Под макияжем совершенства.
И чувствую:
В тебе таится нечто большее.
Ты держишь безразличный вид,
Как будто все вокруг
Творится в общем ненароком
И может быть зазря.
Так почему тогда,
Возросшее из семени блаженства,
В мучениях не гибнет?
Но зреет точно так,
Как капельки смолы небесной
Под покрывалом суеты
Твердеют соком,
Рождая роскошь янтаря.
Скажи, где тот дразнящий аромат,
Хранящий весь букет переживаний,
Дрянной и девственно правдивый?
Душевный след былых утрат
Привил выносливость и силу,
Оставив пятна
Тлеющей печали,
А на раздачу
Веселые улыбки и неподдельный смех.
Но я боюсь того, что
Все в тебе естественно
И все так непонятно.
В тебе есть щедрости изысканной красы:
Ты сходна воздуху, который в жаркий день
Качается над ровностью асфальта
И требует росы глоток.
Послушная немая тень?
Капризный солнца блик?
А может быть ты ветра озорной поток
Или туманное виденье?
И странно:
Взгляд твой увлекает все пространство
Туда, где нет каких-либо тревог,
И в упоенье дышит мир,
Галлюцинации сильней
И слаще там вода.
То – мир идиллии.
Там пьянство алчет вдохновеньем,
И во хмелю пророки
В исступленье спорят
О том, что камень янтаря,
Пленяя душу, пламень
Разжигает в ней,
Цепляя браком навсегда.
И у меня имеется душа,
Но солнечному камню ни к чему
Ленивая, спесивая рабыня.
Ни то чтобы дурна иль хороша:
Она – бескрайний океан,
Где гладь и тишь
Сменяются штормами.
Послушай,
Никому не верь, но только рАкушке,
Которая нашепчет:
«Ты самая красивая,
Когда грустишь».