Ещё остатки прежней красоты храня,
Лес чует, как стареющий артист,
Что эта жизнь уже почти отыграна
И эта роль уж прожита почти.
***
Наполнены хмельные небеса
Охапкой запахов и хрупким звоном.
А ветер, коронованный босяк,
Врывается хозяином незваным
В безмолвие берез, рябин и кленов
И рвет на них цветные паруса.
С веселой беспардонностью нахала
Каштановое треплет опахало,
Пришпиленное лаковою брошью.
Деревья задрожат прощальной дрожью,
И листья, как листки календаря,
Что только что оторваны от лета,
Помедлив над истомой сентября,
Как птицы в предвкушении отлёта,
Бесшумно принесут на крыльях дни те,
Что, словно чуть испачканы мелком,
Где осень из кудели облаков
Вытягивает тоненькие нити,
Из них сплетает паутинный невод
И ловит им доверчивое небо.
И этих дней рисунок так нечёток.
Так хочется войти в их полусвет,
Вкусить округлость желудёвых чёток,
Рассыпавшихся в палевой траве.
Читать судьбу по линиям листа,
Как будто книгу бытия листать.
И, запрокинув голову, скользить
Между ветвей, касаясь их руками,
И прямо в сердце тонкий луч вонзить,
Вальсируя в обнимку с облаками.
Вся светится на солнечных смотринах,
Смущаясь, полнокровная рябина.
Да только солнце, что её ласкало,
И выплеснулось счастьем и стыдом,
Шуршащей ржавчиной к ногам опало.
Ведь бабий век недолог и студён.
А бусины прохладной бузины
Собьются стайкой в шаге от зимы
И что-то светлое начнут наперебой
Нашептывать приблизившейся к ним щеке,
И клён в мою ладонь опустит золотой,
Как царственную милостыню нищенке.
http://marinarakivnenko.boom.ru/