Когда все в округе уснули,
и ночь распустила крыла,
черчу лемнискату Бернулли
на матовой глади стекла.
Все в мире спокойно и тихо,
Декарт был бы счастлив и рад
узнав, как я пользуюсь лихо
системою координат,
которой он дал свое имя,
где оси тонки и легки,
а выбрать системы другие
мне лень и не очень с руки.
Крылом устремленная в вечность,
но ей не дожить до утра,
Ах, бабочка! Ах, бесконечность!
Как ты обреченно мудра.
Бока грациозно покаты,
все в ней: и призыв, и каприз…
Прекраснее нет лемнискаты,
лежащей на оси абсцисс.