То была не она а некто близко знакомая, далеко любимая, глубоко тонувшая, высоко взлетевшая, падающая но парящая, пропащая
В этом городе нет ничего кроме вечеров длинных и многих и детского дома. Нет школ и тюрем, фонтанов и парков. Нет.
Нет ему будет некому звонить да и вообще звонить ему будет не надо, надо не будет, просто такая одинокая дождливая вечерняя телефонная будка с разбитым стеклом в дверце.
Взяв её за руку возвзойдёт в эту их скромную обитель и прижав её к груди так чтоб щемило и болело сердце воссияет и озариться.
Воссияет и будка своей жёлто-красной полу облупившейся краской и завертится до дыму телефонный диск и затрезвонят аппараты на все голоса на все полюса во все концы и во все сердца.
А Нелли лишь поднимет свои кроткие невиданные Богом глаза на него и тихо улыбнётся.
«Да, самая милая из всех оттаявших, да, самая тленная из всех сожженных, да, самая щедрая из всех одарённых, да, самая поднебесная из всех павших, да это именно то где мы должны с тобой пребыть»
Но в этом городе нет ни одной телефонной будки и ни одной пожарной машины. Но в этом городе не бывает ничего кроме вечеров и нет ничего кроме детского дома стоящего как раз по середине самого большого города во вселенной.