О смерти

Гущеварова
Много думала в эти дни о смерти.
Пришла к выводу, что мы так переживаем после смерти близких даже не от того, что жалеем их, а от того, что наше сознание с трудом представляет себе возможность полного отсутствия этого человека в нашей жизни. Заметь, мы плачем, как только подумаем, что больше не увидим его, что он больше никогда не скажет и не сделает чего-то. И слезы сразу наворачиваются. Мы жалеем больше не умершего, а оставшихся в живых. "И как она будет без него?"
А на самом деле это просто ограниченность нашего сознания, нужно время, чтобы смириться с этой мыслью, и потом будет возникать только грусть при воспоминании, да и то мне кажется, что грусть только по привычке людской, что об умерших надо грустить.
Вот пишу, а сама понимаю, что все это только для самоуспокоения, да и звучит, наверно, очень грубо. Но это, по моему убеждению, так.
Мы теряем близких людей. Даже сама фраза ставит на первое место не покойного, а живого. И жалеем себя. Многие вообще плачут только в двух случаях: когда больно физически и жалко себя.
У меня умер любимый дедушка.
Господи, упокой душу раба твоего Ивана.