Отчаянье в горле застряло – ни чай и ни кофе,
ни даже бисквиты и яблоки не помогают
его протолкнуть, до чего же сегодня мне плохо,
не так, как вчера, а от края до дальнего края,
до полного краха, до звона в ушах и суставах,
как будто уходит по капле горячая лимфа,
как будто испанка сожгла мое тело до праха,
до дыма, до лона, до дна, о, безумная нимфа,
хоть ты помяни ту, что кожу мою примеряла,
носила мои жемчуга и растянутый свитер,
имела так много, но все причитала, что мало,
любила так часто, что кончились залежи литер
во всех языках, и последнее краткое имя
вспороло трахею ланцетом, но ком не проходит,
не лечатся язвы ничем: ни руками святыми,
ни водкой, ни воем, ни мартовской теплой погодой.