Проходит жизнь – то медленно себе
как тени облаков внизу под самолетом,
плывущие лугами за Ла-Маншем,
то быстро как туристы взад-вперед,
снующие здесь в Лондоне предзимнем
на Piccadilly* или Oxford Street.
А то как промельк лиц в зеркальном измеренье
в картинной галерее иль музее,
где экспонат порой как посетитель,
сюда прибывший из минувших дней
воображеньем живописца жарким
как на машине времени. Увы,
скользим мы мимо них, гостей незваных.
Нам дела нет, когда судьба
взывает тихо в спешной круговерти,
по легкомыслию решив – потом она,
помешкав, позовет вторично,
отчетливо и громко. Но напрасно –
она уже другими занята
на Regent здесь,
а может на Embankment,
где Темза кажется стоит на месте,
едва колебля на себе речные баржи.
И в сумерках вечерние лучи,
преобразившись от зардевших стекол
контор и банков городских,
стекают в реку.
Проходит жизнь нелепо (что сказать?),
непоправимо и другой не будет.
И надо бы смириться, черт возьми,
а не мечтать об участи бессрочной,
хотя едва ли сей запретный плод
кому-то горек был до неприятья.
Откуда в нас стремленье это есть?
Легко вообразить что натворили,
когда б мы жили как моря иль горы
или хотя бы столько как деревья –
секвои что столетия живут,
порой сквозь наши прорастая кости.
Ну хорошо, пусть так, и в чем же пафос
будь эта жизнь и вправду чуть длинней?
Природе нипочем старанья наши –
ее заботит матеръяльный ряд
от камня и до неба голубого,
в ком человек избыток бытия,
ему придаток слабый и случайный,
живущий здесь по визе гостевой.
Хотя порой в надежде непонятной
все верится – у хрупкой жизни сей
есть тайное призванье, чье всевластье
сулит и нам преодолеть рубеж
кромешной неизвестности отвеку...
пока мы здесь,
пока в цвету земля,
пока вечерние лучи стекают в реку.
------------------------------------------------
*Здесь и далее – памятные места Лондона